Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
— Это обычная неверная трактовка, — ответил Лэнгдон. — На самом деле Блейк был глубоко духовным человеком, я бы даже сказал, слишком духовным для выхолощенного малодушного христианства, господствовавшего в Англии восемнадцатого века. Он верил, что религии бывают двух видов: мрачные, догматичные, подавляющие творческую мысль — и светлые, открытые новому, поощряющие творчество и саморазвитие.
Бенья завороженно слушал.
— В этой последней строчке, — продолжил Лэнгдон, — Блейк хотел сказать вот что: «Блаженная наука прогонит прочь темные религии… и тогда воцарятся религии, несущие добро и свет».
Бенья молчал, погрузившись в размышления. Потом легкая улыбка появилась
— Спасибо, профессор. Вы только что помогли мне выбраться из очень неловкой ситуации.
Распрощавшись с настоятелем, Лэнгдон решил еще немного побыть в главном нефе собора. Он тихо сидел на скамейке среди сотен туристов и вместе со всеми наблюдал, как лучи заходящего солнца окрашивают лес деревьев-колонн в волшебные оттенки.
Он думал сейчас о всех религиях мира, об их общем происхождении, и о самых первых богах — о солнце, луне, море и ветре.
Когда-то мы, люди, были едины с природой. Все люди.
Конечно, единство давным-давно распалось, ему пришли на смену безнадежно разобщенные религии, и каждая из них провозглашала себя Единственно Верной.
Но сегодня в этом необычном храме Лэнгдон внезапно ощутил отблеск этого давнего единения. Рядом сидели люди разных религий и культур, с разным цветом кожи. Они говорили на разных языках. Но все вместе смотрели ввысь, объединенные ощущением чуда… простейшего из чудес.
Луч солнца на камне.
В голове Лэнгдона возникали образы — Стонхендж, великие пирамиды, пещеры Аджанты, Абу-Симбел, Чичен-Ица — сакральные места планеты, где древние люди собирались, чтобы увидеть точно такое же чудо.
И в этот самый миг Лэнгдон ощутил, как земля под ним тишайше, едва заметно дрогнула, как будто переломный момент уже наступил… как будто религиозная мысль дошла до самой дальней точки своей орбиты и повернула назад.
Она устала от долгих странствий и наконец возвращается домой.
Перевод: И. Болычев, М. Литвинова-Комненич
Точка обмана
(роман)
Если это открытие подтвердится, то, несомненно, станет одним из самых поразительных прорывов во Вселенную из всех, когда бы то ни было совершенных наукой. Его безграничные перспективы потрясают и вдохновляют. Обещая ответить на некоторые из самых древних вопросов, стоящих перед человечеством, открытие это одновременно поднимает новые, еще более фундаментальные проблемы.
Президент Билл Клинтон. Выступление на пресс-конференции 7 августа 1997 г по поводу научного открытия, известного под кодом ALH 84001.
* * *
Подразделение «Дельта», Национальное разведывательное управление и Космический фонд — реальные организации. Все технологии, описанные в романе, существуют и применяются на самом деле.
Глава 1
Ресторан
Метрдотель, предвкушая удовольствие, взял в руки бокал с утренней порцией «Кровавой Мэри», но в этот момент в зал ресторана вошла женщина. С дежурной улыбкой метрдотель обернулся к посетительнице.
— Доброе утро, — любезно приветствовал ее он, — чем могу помочь?
Дама казалась весьма привлекательной. Лет тридцати пяти, в серых плиссированных фланелевых брюках, консервативного вида туфлях без каблуков и блузке цвета слоновой кости от Лоры Эшли. Держалась она очень гордо и прямо: подбородок слегка приподнят — ровно настолько, чтобы свидетельствовать не об упрямстве, а о внутренней силе. Светло-каштановые волосы причесаны именно так, как модно в Вашингтоне, в стиле «сильно и броско»: пышные пряди не доходят до плеч, слегка завиваясь внутрь, — они выглядят женственно и привлекательно, но в то же время достаточно коротки. Это своего рода сигнал: их обладательница вполне может оказаться умнее вас.
— Я немного опоздала, — негромко обратилась дама к распорядителю. — У меня здесь назначена встреча с сенатором Секстоном.
Метрдотель неожиданно занервничал. Сенатор Седжвик Секстон — постоянный посетитель «Тулоса» и с недавнего времени один из самых знаменитых людей страны. Не далее как на прошлой неделе Секстон отпраздновал «Супер вторник» — сенатор с легкостью прошел первичные выборы в двенадцати округах, чем гарантировал своей родной республиканской партии выход в финал президентской гонки. Многие искренне верили, что сенатор имеет превосходные шансы уже следующей осенью вырвать Белый дом из рук упорно пытающегося выстоять под шквалом критики президента. Так что в последние дни фото Секстона не сходило со страниц газет и журналов, а незамысловатый предвыборный лозунг захватил почти всю Америку. Он призывал: «Прекрати тратить. Начинай ремонтировать».
— Сенатор Секстон завтракает вон там, у окна, — показал метрдотель. — Как мне вас представить?
— Его дочь. Рейчел Секстон.
«Ну я и дурак», — подумал метрдотель. Ведь гостья унаследовала ясные проницательные глаза сенатора, его великолепную осанку и даже внешнее благородство. Привлекательность сенатора также передалась его дочери, хотя Рейчел Секстон была куда тактичнее своего отца.
— Рад оказаться вам полезным, мисс Секстон.
Метрдотель повел даму через зал, в противоположный его конец. Взгляды всех мужчин были прикованы к ней — одни рассматривали ее украдкой, другие более откровенно. Надо признать, что в «Тулосе» бывало немного женщин. А таких, как Рейчел Секстон, здесь можно было пересчитать по пальцам.
— Какая фигура! — восхищенно прошептал кто-то. — Секстон что, нашел себе новую жену?
— Идиот, это же его дочь, — так же шепотом ответили ему.
— Зная Секстона, — не унимался циник, — готов поспорить, что он и ее не пропустил.
Когда Рейчел подошла к столу, за которым сидел отец, сенатор говорил по сотовому телефону, разглагольствуя об одном из своих недавних успехов. Он мельком взглянул на дочь и постучал по часам, разумеется, «Картье»: «Опаздываешь, детка».
«Я тоже по тебе соскучилась», — мысленно ответила Рейчел.