Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
— Merci! — крикнул он Лэнгдону.
— Поздравляю, — усмехнулся Колер, когда Лэнгдон вприпрыжку нагнал его. — Вот и поиграли с нобелевским лауреатом Жоржем Шарпаком — знаменитым изобретателем.
Лэнгдон согласно кивнул. Действительно, вот счастье-то привалило.
Через три минуты Лэнгдон и Колер достигли цели. Это было просторное ухоженное жилое здание, уютно расположенное в осиновой роще. По сравнению с общежитиями выглядело оно просто роскошно. На установленной перед фасадом каменной плите было высечено весьма прозаическое название — «Корпус Си».
Какой полет фантазии, издевательски ухмыльнулся про себя Лэнгдон.
Тем не менее архитектурное
«ДА ЗДРАВСТВУЮТ ИОНИКИ!».
Граффити в Центре ядерных исследований? Лэнгдон оглядел колонну и не смог сдержать иронического смешка.
— Вижу, даже самые блестящие физики иногда ошибаются, — не без удовольствия констатировал он.
— Что вы имеете в виду? — вскинул голову Колер.
— Автор этой здравицы допустил ошибку. Данная колонна к ионической архитектуре не имеет никакого отношения [11] . Диаметр ионических колонн одинаков по всей длине. Эта же кверху сужается. Это дорический ордер [12] , вот что я вам скажу. Впрочем, подобное заблуждение весьма типично, к сожалению.
11
Лэнгдон имеет в виду, что ионики, или овы (лат.), — яйцеобразные орнаментальные мотивы — являются принадлежностью ионического и коринфского архитектурных ордеров.
12
Наряду с упомянутыми выше представляет собой один из трех основных архитектурных ордеров.
— Автор не хотел демонстрировать свои познания в архитектуре, мистер Лэнгдон, — с сожалением посмотрел на него Колер. — Он подразумевал ионы, электрически заряженные частицы, к которым, как видите, он испытывает самые нежные чувства. Ионы обнаруживаются в подавляющем большинстве предметов.
Лэнгдон еще раз обвел взглядом колонну, и с его губ непроизвольно сорвался тягостный стон.
Все еще досадуя на себя за глупый промах, Лэнгдон вышел из лифта на верхнем этаже корпуса «Си» и двинулся вслед за Колером по тщательно прибранному коридору. К его удивлению, интерьер был выдержан в традиционном французском колониальном стиле: диван красного дерева, фарфоровая напольная ваза, стены обшиты украшенными искусной резьбой деревянными панелями.
— Мы стараемся сделать пребывание наших ученых в центре максимально комфортабельным, — заметил Колер.
Оно и видно, подумал Лэнгдон.
— Так, значит, тот человек с фотографии как раз здесь и жил? Один из ваших высокопоставленных сотрудников?
— Совершенно верно, — ответил Колер. — Сегодня утром он не явился ко мне на совещание, на вызовы по пейджеру не отвечал. Я отправился к нему сам и обнаружил его мертвым в гостиной.
Лэнгдон поежился от внезапно охватившего его озноба, только в эту минуту осознав, что сейчас увидит покойника. Он не отличался крепким желудком, каковую слабость открыл в себе еще студентом на лекциях по искусствоведению. Это обнаружилось, когда профессор рассказал им, что Леонардо да Винчи достиг
Колер покатил в дальний конец коридора. Там оказалась единственная дверь.
— Пентхаус, как говорят у вас в Америке. — Он промокнул платком покрытый капельками пота лоб.
Табличка на дубовой створке гласила: «Леонардо Ветра».
— Леонардо Ветра, — прочитал вслух Колер. — На следующей неделе ему бы исполнилось пятьдесят восемь. Один из талантливейших ученых нашего времени. Его смерть стала тяжелой утратой для науки.
На какое-то мгновение Лэнгдону почудилось, что на жесткое лицо Колера легла тень присущих нормальным людям эмоций, однако она исчезла столь же молниеносно, как и появилась. Колер достал из кармана внушительную связку ключей и принялся перебирать их в поисках нужного.
В голову Лэнгдону пришла неожиданная мысль. Здание казалось абсолютно безлюдным. Это обстоятельство представлялось тем более странным, что через какую-то секунду они окажутся на месте убийства.
— А где же все? — спросил он.
— В лабораториях, конечно, — объяснил Колер.
— Да нет, а полиция где? Они что, уже здесь закончили?
— Полиция? — Протянутая к замочной скважине рука Колера с зажатым в ней ключом повисла в воздухе, их взгляды встретились.
— Да, полиция. Вы сообщили мне по факсу, что у вас произошло убийство. Вы, безусловно, обязаны были вызвать полицию!
— Отнюдь.
— Что?
— Мы оказались в крайне сложной и запутанной ситуации, мистер Лэнгдон. — Взгляд безжизненных серых глаз Колера ожесточился.
— Но… ведь наверняка об этом уже еще кто-нибудь знает! — Лэнгдона охватила безотчетная тревога.
— Да, вы правы. Приемная дочь Леонардо. Она тоже физик, работает у нас в центре. В одной лаборатории с отцом. Они, если можно так сказать, компаньоны. Всю эту неделю мисс Ветра отсутствовала по своим служебным делам. Я уведомил ее о гибели отца, и в данный момент, думаю, она спешит в Женеву.
— Но ведь совершено убий…
— Формальное расследование, несомненно, будет проведено, — резко перебил его Колер. — Однако в ходе его придется проводить обыск в лаборатории мистера Ветра, а они с дочерью посторонних туда не допускали. Поэтому с расследованием придется подождать до возвращения мисс Ветра. Я убежден, что она заслуживает хотя бы такого ничтожного проявления уважения к их привычкам.
Колер повернул ключ в замке.
Дверь распахнулась, лицо Лэнгдона обжег поток ледяного воздуха, стремительно рванувшегося из нее в коридор. Он испуганно отпрянул. За порогом его ждал чужой неведомый мир. Комната была окутана густым белым туманом. Его тугие завитки носились среди мебели, застилая гостиную плотной тусклой пеленой.
— Что… это? — запинаясь спросил Лэнгдон.
— Фреон, — ответил Колер. — Я включил систему охлаждения, чтобы сохранить тело.
Лэнгдон машинально поднял воротник пиджака. «Я попал в страну Оз, — вновь подумал он. — И как назло забыл свои волшебные шлепанцы».
Глава 9
Лежащий перед Лэнгдоном на полу труп являл собой отталкивающее зрелище. Покойный Леонардо Ветра, совершенно обнаженный, распростерся на спине, а его кожа приобрела синевато-серый оттенок. Шейные позвонки в месте перелома торчали наружу, а голова была свернута затылком вперед. Прижатого к полу лица не было видно. Убитый лежал в замерзшей луже собственной мочи, жесткие завитки волос вокруг съежившихся гениталий были покрыты инеем.