Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
Дыхание Джейкобса участилось, хоть он и знал, что стрелок, наоборот, дышит все реже, приближаясь к абсолютному нулю, необходимому для выстрела большой дальности вроде этого. Погрешность полностью исключена. Выстрел должен попасть в цель и убить ее. Проще некуда.
Лимузин остановился. Команда охраны открыла дверцу. Массивные потные мужики со стволами и наушниками высматривали опасность повсюду. И были весьма хороши в своем деле. Но весьма хороший с выдающимся даже рядом не стоял.
А каждый актив, высланный Джейкобсом, иначе как выдающимися не
На тротуар, щурясь от слепящего света угасающего солнца, ступил мужчина — одержимый манией величия Ферат Ахмади, возжелавший повести неблагополучную, ожесточенную нацию по еще более скользкой дорожке. Чего допускать нельзя.
Так что настал час пресечь эту проблему на корню. В его стране есть и другие, готовые взять верх. Они менее озлоблены, чем он, и способны плясать под дудку более цивилизованных наций. В сегодняшнем не в меру сложном мире, где союзники и противники меняются чуть ли не еженедельно, лучшего и желать грех.
Впрочем, это Джейкобсу до лампочки. Он здесь просто для исполнения задания. Просто исполнения.
Гарнитура донесла два слова: «Шестьдесят секунд».
— Принял, Альфа-один, — произнес Джейкобс, воздержавшись от глупостей вроде «Желаю удачи». Удача тут ни при чем.
И запустил на экране компьютера таймер обратного отсчета.
Поглядел на мишень, потом на таймер.
Он наблюдал, как Ахмади беседует с прессой. Отхлебнул кофе, поставил кружку и продолжил смотреть, как тот закончил отвечать на заранее согласованные вопросы и шагнул от репортеров прочь. Группа личной охраны оттеснила их.
Намеченная дорожка открылась. Для присутствующих фотокорреспондентов и для показухи Ахмади пройдет по ней в одиночку, дабы продемонстрировать всем свои лидерские качества и отвагу.
А заодно это брешь в системе безопасности. С земли она почти незаметна, но для снайпера на возвышении равноценна пятидесятиярдовой пробоине в борту корабля, освещенной прожектором в миллиард свечей.
От двадцати секунд осталось десять.
Джейкобс начал мысленный отсчет последних мгновений, впившись взглядом в экран.
«Покойник на подходе», — пронеслось в голове.
Почти готово. Задание почти выполнено, и тогда дело за следующей мишенью. То бишь после стейка на ужин, любимого коктейля и шанса похвастаться этой последней победой перед коллегами.
Три секунды сменились одной.
Джейкобс не видел ничего, кроме экрана, пребывая в полнейшей сосредоточенности, словно должен был совершить смертоносный выстрел сам.
Окно разлетелось вдребезги.
Пуля вошла Джейкобсу в спину, прошив его эргономичное кресло. Пройдя тело навылет, вырвалась из груди и кончила путь, расколов экран компьютера в тот самый миг, когда Ферат Ахмади вошел в здание целым и невредимым.
А вот Даг Джейкобс, напротив, рухнул на пол.
Никакого стейка на обед. Никакого коктейля. И больше никакого бахвальства.
Покойник подоспел.
Глава 2
Он бежал трусцой по парковой дорожке
Напротив «Ритц-Карлтона» выстроились конные повозки. Ирландцы в обшарпанных цилиндрах дожидались очередных пассажиров в угасающем свете дня. Их лошади били копытами о мостовую, погрузив свои большие головы в торбы с кормом.
Средний Манхэттен блистал во всей красе — современность и прошлое вперемежку, будто застенчивые незнакомцы на вечеринке.
Уилл Роби не глядел ни влево, ни вправо. Он бывал в Нью-Йорке много раз. И в Центральном парке тоже.
Он явился сюда не в роли туриста.
Он никогда и никуда не являлся в роли туриста.
Надев капюшон на голову, Роби туго затянул шнурок, так что лица было совсем не видно. В Центральном парке масса камер наблюдения. И попасть в объектив хотя бы одной из них в его планы не входило.
Мост был впереди. Добравшись до него, Роби перешел к бегу на месте, чтобы остыть.
В скале красовалась дверь. Запертая на замок.
Роби извлек автоматическую отмычку, и дверь больше не была заперта.
Скользнув внутрь, он запер дверь за собой, оказавшись в комбинации кладовой и электрощитовой, которой работники муниципальных служб пользовались, чтобы содержать Центральный парк в чистоте и освещать его. Их рабочий день уже закончился, и до восьми утра сюда никто не наведается.
Времени более чем достаточно, чтобы сделать, что надо.
Стряхнув рюкзак с плеч, Роби открыл его. Внутри нашлось все, что требуется для работы.
Недавно Роби стукнуло сорок. При росте шесть футов один дюйм [55] в нем сто восемьдесят фунтов [56] и мышц куда больше, чем жира. Причем поджарых. От больших мускулов проку никакого. Они только тормозили бы его, когда скорость почти так же важна, как точность.
В рюкзаке нашлось несколько деталей. По истечении двух минут они превратились в одно узкоспециализированное оборудование.
55
Ок. 185 см.
56
Ок. 81 кг.
Снайперскую винтовку.
Четвертая деталь была для Уилла ничуть не менее ценна.
Прицел.
Роби прикрепил его к кронштейну на верхней поверхности винтовки.
Двадцать раз прокрутил в голове каждую деталь плана — и выстрела, который предстоит сделать, и безопасного отхода, который, хочется надеяться, последует за выстрелом. Роби уже затвердил все наизусть, но хотел дойти до состояния, когда больше не надо думать, только действовать. Это сбережет драгоценные секунды.
На все про все ушло минут девяносто.