Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
Хотя Рассел ждала этого письма, больше того, отчаянно хотела его получить, она все равно почувствовала, как у нее бешено заколотилось сердце, грозя выскочить из грудной клетки; во рту пересохло настолько, что ей пришлось залпом выпить стакан воды, затем повторить этот процесс, и только после этого Глория смогла держать письмо в трясущейся руке. Она посмотрела на содержимое второго конверта. Фотография. При виде ножа для конвертов на нее нахлынули кошмарные воспоминания о тех событиях. Она судорожно вцепилась в подлокотники кресла. Постепенно приступ миновал.
— По крайней
Отложив записку и фотографию, Коллин вернулся на свое место. Глядя на мертвенную бледность Рассел, он подумал, хватит ли у нее крепости пройти через все это.
— Возможно. Но, может быть, это ловушка.
— Не думаю. — Тим покачал головой.
Откинувшись на спинку кресла, Глория потерла виски и проглотила еще одну таблетку «Тайленола».
— Почему?
— С какой стати ему подставлять нас таким образом? Больше того, с какой стати ему вообще нас подставлять? У него есть то, что может нас похоронить. Ему просто нужны деньги.
— Он забрал из тайника Салливана несколько миллионов.
— Возможно. Но мы не знаем, как быстро можно обратить добычу в наличные. А может быть, он спрятал награбленное и не может за ним вернуться. Или, быть может, он просто чрезвычайно жадный. На свете полно таких.
— Мне нужно что-нибудь выпить. Ты сможешь сегодня вечером прийти ко мне?
— У президента ужин в канадском посольстве.
— Твою мать!.. Тебя никто не может заменить?
— Возможно, если ты подергаешь за нужные нитки.
— Считай, уже подергала. Как ты думаешь, когда этот тип в следующий раз даст о себе знать?
— Похоже, он не очень-то торопится, хотя, возможно, просто чересчур осторожен. На его месте я вел бы себя именно так.
— Замечательно. Значит, я могу выкуривать по две пачки в день до тех пор, пока он не проявится снова… К тому времени я умру от рака легких.
— Если этот тип хочет денег, что ты намереваешься сделать? — спросил Коллин.
— В зависимости от того, сколько ему будет нужно, это можно совершить без особых трудов. — Похоже, Рассел потихоньку начинала успокаиваться.
— Тут тебе решать. — Коллин встал и направился к выходу.
— Тим! — окликнула его Глория. — Задержись на минутку.
Заключив ее в объятия, он почувствовал, как она прижалась к его пистолету.
— Тим, а если все не ограничится одними деньгами? Если мы не сможем вернуть этот предмет?
Коллин посмотрел ей в лицо.
— Тогда я обо всем позабочусь.
Прикоснувшись пальцами к ее губам, он развернулся и вышел.
Бёртон, поджидавший своего напарника в коридоре, смерил взглядом молодого агента.
— Ну как она держится?
— Нормально.
Коллин двинулся было дальше по коридору, но Бёртон схватил его за руку и развернул лицом к себе.
— Тим, твою мать, что происходит?
Коллин высвободился из его рук.
— Билл, сейчас не время и не место.
— Тогда назови мне время и место, и я буду там, потому что нам необходимо поговорить.
— О чем?
— Твою мать, ты что, будешь строить со мной дурачка? — Бёртон грубо припер напарника к стене. — Я хочу, чтобы ты трезво
— Я ценю твою заботу, Билл, но я уже не маленький и знаю, что делаю.
— Ой ли, Тим? Неужели трахаться с главой президентской администрации входит в перечень обязанностей агента Секретной службы? Если это есть в наставлении, будь добр, покажи мне. Мне хотелось бы лично прочитать это. И, раз уж об этом зашла речь, ты не просветишь меня, за каким чертом мы возвращались в дом? Потому что мы не забрали эту вещь, и, кажется, я догадываюсь, у кого она сейчас в руках. Моя задница также под прицелом, Тим. Если я рухну, то хотелось бы знать почему.
Проходящий мимо сотрудник администрации недоуменно покосился на спорящих агентов. Улыбнувшись, Бёртон кивнул ему, после чего снова переключил все свое внимание на Коллина.
— Так говори же, Тим, как бы ты поступил на моем месте?
Молодой агент посмотрел на своего товарища, и твердые складки у него на лице, которые он обыкновенно носил при исполнении служебных обязанностей, разгладились. Как бы он поступил, окажись на месте Бёртона? Ответ был очевиден. Лупил бы кого-нибудь до тех пор, пока этот человек не заговорил бы. Бёртон — его друг, уже много раз доказавший это. И то, что он говорит о Рассел, скорее всего, правда. Вид шелкового нижнего белья, и не только его, не окончательно лишил Коллина способности рассуждать…
— Билл, у тебя есть время выпить чашку кофе?
Спустившись на два этажа вниз, Фрэнк повернул направо и открыл дверь в криминалистическую лабораторию. В небольшом помещении, давно нуждающемся в покраске, на удивление царил полный порядок, в значительной степени из-за того, что Лора Саймон была очень требовательным человеком. Фрэнк подумал, что дома у нее все так же строго на своем месте, несмотря на присутствие двух детей дошкольного возраста, доставляющих матери достаточно хлопот. Вдоль стен стояли еще не использованные наборы для взятия улик с нетронутыми оранжевыми печатями, единственным ярким пятном на фоне унылых облупившихся серых стен. В одном углу были составлены картонные коробки, аккуратно подписанные. В другом углу стоял небольшой сейф, в котором находились предметы, требующие дополнительных мер безопасности. Рядом в холодильнике хранились улики, нуждающиеся в специальном температурном режиме.
Остановившись в дверях, Фрэнк посмотрел на спину эксперта-криминалиста, склонившейся над микроскопом в дальнем конце помещения.
— Ты звонила?
Он подошел ближе. На предметном стекле микроскопа лежали крохотные частицы какого-то вещества. Следователь не мог себе представить, как это весь день напролет рассматривать микроскопические частицы бог весть чего, но он прекрасно сознавал, что своей работой Лора Саймон вносит неоценимый вклад в дело осуждения преступников.
— Взгляни-ка вот на это.