Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
— Повторите еще раз, когда он хочет получить деньги? — Билл вопросительно посмотрел на Рассел.
— Если к закрытию банка деньги не поступят на счет, завтрашнего дня для всех нас не будет. — Мельком скользнув взглядом по Коллину, Глория снова повернулась к Бёртону.
— Твою мать! — Бёртон встал.
— Бёртон, я полагала, вы позаботитесь об этом! — Рассел сверкнула на него глазами.
Тот оставил без внимания ее взгляд.
— Как он намеревается осуществить передачу?
— Как только деньги будут получены, он назовет место, где будет
— Значит, мы должны поверить ему?
— Похоже на то.
— Как он может быть уверен в том, что вы вообще получили это письмо? — Бёртон принялся расхаживать по кабинету.
— Сегодня утром оно лежало у меня в почтовом ящике. Почту мне доставляют только днем.
Агент рухнул в кресло.
— В долбаном почтовом ящике! Вы хотите сказать, что он подходил к самому вашему дому?
— Сомневаюсь, что он доверил бы это послание кому бы то ни было.
— Как вы догадались заглянуть в почтовый ящик?
— Флажок был поднят. — Рассел усмехнулась.
— Мужества этому типу не занимать.
— Похоже, мужества у него побольше, чем у вас двоих. — В завершение этого замечания Рассел целую минуту пристально смотрела на Коллина. Тот съежился под ее взглядом и в конце концов уставился в пол.
Увидев эту молчаливую дуэль, Бёртон усмехнулся. Всё в порядке, через несколько недель парень скажет ему спасибо за то, что он вытащил его из сетей этой «черной вдовы».
— На самом деле меня ничто не удивляет, глава администрации. Теперь уже ничто. А вас? — Он посмотрел на Рассел, затем на Коллина.
Глория пропустила его замечание мимо ушей.
— Если деньги не будут переведены, следует ожидать, что этот тип в самое ближайшее время обнародует свое заявление. Как вы намереваетесь поступить в этом случае?
Внешнее спокойствие главы президентской администрации не было напускным. Она рассудила, что с нее довольно слез, довольно сидения в обнимку с унитазом, а боли и стыда ей с лихвой хватит до конца дней своих. Будь что будет; Рассел прониклась абсолютным равнодушием. И, на удивление, ей стало очень хорошо.
— Сколько он хочет? — спросил Бёртон.
— Пять миллионов, — кратко ответила Глория.
У Билла округлились глаза.
— И вы достали такие деньги? Где?
— Вас это не касается.
— Президент знает? — Бёртон задал этот вопрос, зная наперед ответ.
— Опять же, вас это не касается.
Агент не стал настаивать. В любом случае какое ему дело?
— Справедливо… Что ж, отвечаю на ваш вопрос: мы работаем над этим. На вашем месте я подумал бы о том, как вернуть деньги обратно. Пять миллионов долларов ни к чему тому, кого нет среди живых.
— Нельзя убить того, кого вы еще не нашли, — выпалила в ответ Рассел.
— Совершенно верно, глава администрации, совершенно верно.
И, устроившись в кресле поудобнее, Бёртон пересказал свой разговор с Сетом Фрэнком.
Кейт открыла дверь, уже полностью одетая. Почему-то она решила, что если выйдет в халате, разговор продлится дольше, и она будет
— Даже не знаю, чем я смогу вам помочь.
— Мне просто нужна кое-какая информация, мисс Уитни, только и всего. Мне известно, что вы работаете в суде, и, поверьте, я не стал бы втягивать вас во все это, однако в настоящий момент ваш отец, по моему убеждению, является главным подозреваемым в одном очень громком деле. — Фрэнк выразительно посмотрел на нее.
Они сидели в крохотной гостиной. Следователь достал записную книжку. Кейт сидела совершенно прямо на краешке дивана, пытаясь сохранить спокойствие, но пальцы ее то и дело взметались к тонкой цепочке на шее, скручивая и запутывая ее в маленькие узелки, крошечные центры тревоги.
— Судя по тому, что вы сказали мне, лейтенант, у вас почти ничего нет. Если б я была прокурором, ведущим это дело, я, пожалуй, не нашла бы оснований даже для выдачи ордера на арест, не говоря про предъявление обвинений.
— Может быть, да, а может быть, и нет.
Фрэнк следил за тем, как она теребит цепочку. На самом деле он пришел сюда не за информацией. Пожалуй, сейчас ему было известно о Лютере Уитни больше, чем его дочери. Но он должен заманить ее в ловушку. Потому что, пришел он к выводу, это будет не что иное, как ловушка. Расставленная на другого человека. К тому же какое ей дело? У него стало легче на душе от мысли, что на самом деле Кейт все равно.
— Но я расскажу вам кое о каких любопытных совпадениях, — продолжал Фрэнк. — Отпечаток пальца вашего отца обнаружен в фургоне фирмы, занимающейся чисткой ковров, который, как нам известно, приезжал к Салливанам незадолго до убийства. Достоверно установлено, что Лютер Уитни побывал в доме, в той самой комнате, где было совершено преступление, незадолго до этого. Это подтверждают два свидетеля. Также достоверно известно, что ваш отец устроился на эту работу, назвавшись вымышленным именем и по чужому номеру карточки системы социального страхования. И еще нельзя сбрасывать со счетов то, что он исчез.
— У отца были судимости, — глядя следователю в глаза, сказала Кейт. — Скорее всего, он не сказал о себе правду, поскольку опасался, что его не возьмут на работу. Вы говорите, он исчез. А вам не приходило в голову, что он мог просто куда-нибудь уехать? Даже бывшие преступники устраивают себе отпуск.
Профессиональный судебный работник, она поймала себя на том, что защищает своего отца — немыслимое дело! В голове стрельнула резкая боль. Кейт рассеянно потерла виски.
— Еще одно любопытное открытие — ваш отец был близким другом Ванды Брум, горничной Кристины Салливан, с которой та была в доверительных отношениях. Я проверил: после условно-досрочного освобождения из тюрьмы Филадельфии ими занимался один и тот же сотрудник полиции. Судя по отзывам, все эти годы они поддерживали между собой связь. Готов поспорить, Ванда знала про сейф в спальне.