Весь этот джакч.Дилогия
Шрифт:
– Почему?
– Говорят, война завтра начнётся.
– Что?
– То самое. Перебежчика задержали. Может, и не завтра, но вот-вот.
– Опа… И что теперь?
– У меня схрон есть. Пересижу, пока пограничники отходят, а потом в тылу врага займусь диверсиями. Хочешь со мной?
– Конечно, хочу! Только у меня Шило на шее, ты же знаешь. И мать… Может, их эвакуируют. Тогда я – сразу. Ага?
– Как скажешь. Просто меня потом можешь и не найти.
– Схему оставь.
– Ну
– Я её сожгу. Или съем.
– Я подумаю.
– А чем ты собираешься их взрывать?
– Бензиновыми бомбами. Помнишь кино «Истребители танков»?
– Помню. Хорошее кино.
– Ну ладно, я побежал. Надо ещё в схрон жратвы притащить. Вечером увидимся, я тебе на карте покажу, ты запомнишь.
– Подожди, – сказал Лимон. – У меня взрывпакеты есть. Если их гвоздями обвязать, классные гранаты получатся, не хуже настоящих.
– А много?
– Четыре штуки. Два мне, два тебе. Идёт?
– Давай!
– Вечером. Они у меня тоже припрятаны. Сейчас не достать – там отец и ещё другие.
– Понял. Ладно, тогда вечером всё и обсудим. Может, ещё добудешь?
– Не знаю, попробую.
– Ну, я побежал…
Лимон слез со стола. И понял, что в комнате не один.
Шило, в одних обвисших синих трусах, стоял в дверях, протирая глаза костяшками пальцев.
– Ты чего? – спросил Лимон.
– Я тоже с вами, – сказал Шило.
– Куда ещё?
– В диверсанты.
– Так, начинается. Тебе сколько лет?
– Ну, одиннадцать.
– А в диверсанты берут с тринадцати. Так что придётся тебе, братец мой, подрасти.
– Да? По-моему, ты врёшь. Пойду у отца спрошу.
– Что спросишь?
– Почему тебе в диверсанты можно, а мне нельзя.
– Не вздумай.
– Я же говорю, ты врёшь.
– Ну, вру. Даже не вру, а так. Всё равно тебе о матери надо будет заботиться. Ты же знаешь, кто-то должен.
– Тогда ты заботься, а я пойду в диверсанты.
– Нет уж, я первый сказал.
– А прав тот, кто сказал последний. В общем, тебе решать – или я с вами, или ты с матерью. А не решишь – спросим у отца. Как он скажет, так и будет. Правильно же?
– Ты маленький ушлёпок, – медленно сказал Лимон, понимая, что ничего сделать нельзя. – Ладно, пойдёшь с нами. Но смотри. Ты знаешь, что диверсанты делают со своими, если те не подчиняются приказу?
– Чьему?
– Командира группы.
– А кто у нас командир?
– Тебе это пока рано знать. Вот соберёмся все – тогда…
– А что диверсанты делают со своими?
Лимон молча провёл пальцем по горлу.
– И ты меня?.. – Шило повторил жест.
– Если командир прикажет – да.
– А если он мне прикажет?
– Тогда сам и будешь управляться. Дадут тебе пистолет с одним
– А у вас есть пистолеты?
– Есть, – соврал Лимон. И тут же отметил для себя: об этом надо подумать.
Война! Завтра! От этих слов по спине поползли восхитительные мурашки. Ну, проклятые пандейцы, только суньтесь!..
Он быстро перебрал в уме ближайших друзей. У Пороха была охотничья трёхзарядка, у Костыля – учебная мелкашка; а Маркиз как-то говорил, что знает в Шахтах слесаря, который делает маленькие пистолеты, похожие на зажигалки, и продаёт их не слишком дорого или даже меняет на всякую домашнюю технику. И это надо успеть прокачать за сегодняшний день…
– Ну что, рекрут, уже составил план мобилизации?
Лимон вздрогнул и обернулся: в дверях стоял отец.
– Никак нет!
– Ладно, сын, давай по-простому. Сам был такой, всё понимаю. Теперь слушай и мотай на ус. Есть подозрение, что пандейцы захотят в ближайшее время пощупать нас за мягкое. Возможно, на этом участке границы.
– Завтра? – спросил Лимон и почему-то сглотнул.
– Нет, не завтра – это уж точно. Но через декаду-другую – не исключено. Идёт по ту сторону подозрительная возня… А может, ничего и не будет, просто они там у себя решили отметить юбилей битвы при Канцтрёме и ритуально популять в Мировой Свет. Но мы тут посовещались и на всякий случай решили отправить всех допризывников в Старую Крепость…
– Что?!!
– На все вакации.
– Папка, но как же…
– Конечно, понадобится решение объединённого офицерского собрания, но я думаю, нас поддержат. Почти не сомневаюсь.
– А если я не захочу?
– Это не обсуждается.
– Почему?
– Во-первых, потому что это приказ. Во-вторых, туда же отправляется мать, будет работать в столовой. Так что тебе здесь одному…
– Но вот Костыль… Кай Килиах, ты его знаешь… он же подолгу живёт один, и ничего!
– Да я не сомневаюсь, что ты проживёшь один. Но смотри: я – один из инициаторов создания этого обязательного летнего лагеря, и мой же сын в него не едет. Как я буду выглядеть?
На это Лимон ничего разумного возразить не мог.
– И когда отправляться? – мрачно спросил Лимон.
– Дня через два-три, раньше подготовиться не успеем. Подумай, что с собой взять…
– Купи мне мелкашку, – сказал Лимон.
– Там же будет тир, – сказал отец.
– Тир – это одно…
Отец некоторое время молчал.
– Хорошо. Попробуем сегодня что-нибудь придумать. Но… ты понимаешь.
– Не маленький.
– А бунтовал кто?
– Там всё сложно было. Не для себя ведь – для всех.
– Для некоторых.
– Ну, это ты мне потом рассказал. А тогда я думал, что для всех.