Весь этот мир не ты
Шрифт:
Через два часа мы покидаем ресторан, за все время лишь еще пару раз прикоснувшись друг к другу губами в целомудренном поцелуе.
–Поехали ко мне? – предлагает Стас, обнимая меня за талию, когда мы подходим к машине. Но я уже не хочу ничего.
–Нет, я устала, отвези меня домой.
На лице Малинского мелькает разочарование, но он не смеет возразить. По дороге мы едем молча. Я задумчиво смотрю на мелькающие огни ночного города за окном. Внутри бурлит ощущение пронзительного одиночества, причудливо переплетающееся с волнительным предчувствием. Ощущение, что скоро произойдет что-то
Стас заезжает в наш двор, глушит машину у парадного входа и притягивает меня к себе. Его поцелуй сейчас гораздо более требовательный и наглый. Рука с моей шеи медленно спускается на грудь и сжимает ее. Язык толкается в рот, ударяясь о небо. Но у него все равно такие мягкие губы. И слишком влажные. Я пытаюсь ответить, сама распалить себя, но ничего не выходит. Когда вторая его рука проникает мне под юбку и ползет по внутренней стороне бедра к развилке между ног, я сдаюсь.
–Мне пора. Спокойной ночи,– я отстраняюсь резко, смотря в его мутные, полуприкрытые веками глаза.
Малинский молчит, будто мои слова не сразу доходят до него. Потом, тряхнув головой, выходит из машины и, обойдя ее, открывает мне дверь.
–Спокойной, принцесса.
Он протягивает мне ладонь, помогая выйти. Я опираюсь на подставленную руку, делаю нетвердый шаг, и перед глазами все неожиданно темнеет от резкой невыносимой боли.
–Ааа..
–Лина, что? – Стас подхватывает меня, не давая упасть.
–Нога…– цежу сквозь зубы,– Каблук подвернулся. Я ее сломала по- моему. Как болит-то.
Стас опускается на корточки передо мной и ощупывает голеностоп под мое тихое поскуливание.
–Так, садись обратно. Поехали в травму,– выносит вердикт Малинский и запихивает меня в салон своей машины,– Сломать – вряд ли сломала. Но отек уже есть. Надо проверить.
Я покорно занимаю свое место, кривясь от дико неприятных ощущений. Вечер неожиданно продолжается.
Так мое первое свидание с моим первым парнем закончилось растяжением голеностопа и ограничением в движении и обуви как минимум на неделю. Уже перед сном, прокручивая в голове прошедший странный день, я решила, что это не очень хороший знак.
Больше всего меня волновало, как я буду водить машину все это время. Ведь сейчас летняя сессия, ездить в универ приходится практически каждый день, а насчет такси у меня небольшой пунктик. Ну как небольшой…Развилась настоящая фобия после того, как мама два года назад погибла в аварии, которую спровоцировал ее таксист. Но отец сказал, что уже решил этот вопрос. Сын его водителя, Романа Константиновича, согласился повозить меня ближайшую неделю. Без понятия, кто это. Но Роман Константинович поклялся, что он очень ответственный, спокойный, к тому же учится в том же универе, что и я. Да и папа его знает. Оказывается, в прошлом году парень проходил практику в его офисе. Что ж, пусть будет сын водителя. У него это наверно в генах.
13. Извозчик
Хотя на часах нет и девяти утра, на кухне уже вся моя семья. Все два моих родных человека. Папа пьет кофе, уткнувшись в телефон. А Мишка упорно уворачивается от обязанности доесть кашу. Но Гулю, его няню, не так-то просто сбить с пути истинного, и все мы знаем, что каша, а с нею и Михаил,
– Доброе утро,– я делаю себе двойной эспрессо, подхватываю тосты с общего блюда и сажусь напротив отца.
– Доброе,– папа вскидывает на меня глаза, оторвавшись от телефона, и тепло улыбается,– Ты что так рано? Или тебе в универ?
– Да. У меня зачет сегодня. Надеюсь, водитель приехал уже. Я Роману Константиновичу сказала вчера.
– Раз сказала, значит уже приехал,– пожимает плечами отец,– ты насчет Никиты не волнуйся. Он парень хороший, ответственный…Черт! Ты чего, дочка?
Отец подскакивает с места, отряхивая мой кофе с рукава своего пиджака, и начинает яростно стучать мне по спине.
– Никита? – хриплю я, откашливаясь, и поднимаю на папу заслезившиеся глаза,– Его Никита зовут? Аверин?
– Да, сын Романа. Ты что, Лин? Говорили же вчера.
– Я…– я не знаю, что сказать. До меня только сейчас дошло, что у них одна и та же фамилия. В конце концов не такая уж она и необычная. И мысль, что Аверин – сын водителя моего отца просто не укладывается в моей голове. Я осозновала, что он из обычной семьи, но чтобы настолько…
– Прости,– я кошусь на папин заляпанный пиджак, а потом ловко уворачиваюсь от еще одного увесистого хлопка по спине.
– Да уж,– отец с тоской оглядывает свой костюм,– Пойду переоденусь. Ты как, нормально?
– Да, просто подавилась…
– Ладно. Так вы знакомы?
– Да, похоже. Мельком. Он приятель Стаса Малинского, – я отвожу взгляд от проницательных глаз отца, который с любопытством наблюдает за мной. По телу бежит нервный озноб, давление подскакивает, отзываясь шумом в ушах. Но я очень надеюсь, что этого не видно.
– Ну это же хорошо?– интересуется папа, не совсем понимая мою реакцию. Я вижу, как между его бровей залегает морщинка. Взгляд становится сканирующим.
– Да, конечно,– я натянуто улыбаюсь и радуюсь тому, что он уже опаздывает.
Отец и правда всего через секунду перестает впиваться в меня пронзительным взором, вспоминает о своем испорченном костюме, и, пробормотав себе под нос " ну, если что- говори", а после чмокнув меня в макушку, уходит переодеваться.