Весь этот мир
Шрифт:
Говорил он, вроде, о квестах, а у Риты в голове все мысли путались и плавились от того, как он это делал.
— Да, — с трудом ответила девушка. — Только шкуры в моей комнате, в сундуке лежат.
— Так давай сходим за ними…
Ладонь Риты оказалась в его грубой, но нежной руке, и она, абсолютно не сопротивляясь, пошла за Сэптом. Да сейчас он мог делать с ней вообще все что угодно…
— Меня–то подождите! — в тумане легкой эйфории еле пробивался голос Крыса.
Рита зашла в свою комнату, за ней проследовал
— Показывай.
Рита быстро вытащила из сундука шкуры и протянула скорняку. Он их очень скоро забрал, а девушка обогатилась на целых 2 золотых и 10 серебряных, окупив безделушку для Крыса. Шкуры оказались весьма хорошего качества. Но все это сейчас мало волновало Риту. Потому что Сэпт уже весьма настойчиво притянул ее к себе, жадно целуя губы.
— Да вы там совсем обнаглели! — в дверь со стороны коридора с грохотом впечаталась тушка Крыса, затем раздался неприятнейший скрежет. Похоже коготочки грызуна.
В эту же секунду с Риты снова спала пелена. Она продолжала ощущать влюбленность и желание. Но при этом к ней стали пробиваться чувства Сэпта. Да, любовь, какая–то глубокая, словно спрятанная внутри, желание и даже нежность. И при этом — не ясные раздражение (хотя его можно списать на внезапную попытку вторжения Крыса), злость и нетерпение. И сразу же, как только девушка вздрогнула от голоса Крыса, скорняк оторвался от ее губ и еле слышно выругался.
— Извини, — покачал головой Сэпт, тут же взяв себя в руки. — Я не должен был так себя вести.
Скорняк дошел до двери и впустил в комнату возмущенно фыркающего Крыса, который важно прошествовал на кровать. Новый рюкзачок висел у него на шее. Самостоятельно одеть на спину у грызуна не выходило.
— И ты прости, — уже к Крысу обратился Сэпт. — Не знаю, что на меня нашло.
— Больше так не делай! — прикрикнул грызун, направляя маленький пальчик на мужчину.
— Хорошо, — мягко улыбнулся тот. Потом повернулся к Рите, и тихо, чтобы слышала только она, проговорил, проводя пальцем по щеке. — Сейчас не время, я понимаю. Но очень надеюсь на развитие наших отношений после того, как мы спасемся отсюда.
Девушка молчала, Сэпт воспринял это как согласие с его словами, еще раз улыбнулся и уже хотел выйти из комнаты, как Рита остановила его вопросом:
— У Ирии все нормально? Не видела ее уже несколько дней, — было бы вернее сказать — ночей, но скорняк и так понял. Об этом судила и яркая вспышка раздражения, моментально пропавшая, словно Сэпт постарался скрыть ее.
— Я же не могу ее контролировать, — развернулся он уже с нежным выражением лица, разводя руки. — Но и держать никак не могу. Раз не приходит, значит — она так сама решила.
— Хорошо, извини, что спросила.
— Ничего. Тебе можно, — Сэпт вернулся к девушке, нежно поцеловал ее, одновременно гладя ладонью по волосам,
— Крыс, — жестким голосом обратилась Рита к своему питомцу, после того, как удостоверилась, что скорняк ушел. — Если, вдруг, еще раз похожее случится — кричи, ори, шуми. В общем — делай все что угодно, чтобы я пришла в себя.
— Что–то не так? — поинтересовался грызун.
— Я пока не знаю, — грустно ответила ему Рита, падая на кровать. — Это на всякий случай.
— Ты хоть не передумала Сэпта спасать? — испуганно спросил Крыс. Уж очень он благоволил скорняку.
— Нет, просто хочу быть поосторожнее. Не люблю терять контроль.
Грызун кивнул, потом утолкал свой мешочек в угол кровати и, прижавшись к Ритиному боку, мирно засопел. Девушка, почесывая его спинку, путаясь в тяжелых мыслях, быстро последовала тому же примеру.
34. Весь этот мир… Милые пушистые зайчики.
И в эту ночь Ирия так и не появилась. Рита проснулась около часа ночи, как и до этого сходила в зал таверны, где присутствовала лишь пустота и тишина. Темноту зала разрывала тонюсенькая полоса света, тянущаяся из слегка приоткрытой двери на кухню.
Любопытство взяло вверх. Тем более Рита совершенно точно не собиралась никому рассказывать секрет Нянгорца. Просто хотелось одним глазком увидеть, чего же он так стесняется. На цыпочках девушка подошла к двери и, стараясь не издать ни малейшего шума, заглянула на кухню.
В этот момент она еле сдержала крик, вырывающийся из груди. На стуле–качалке, рядом с разделочным столом сидел гигантский, в рост самого трактирщика, таракан–прусак, рыжий, с длиннющими усами и тремя парами тонких лапок, в которых он, весьма сюрреалистично держал какую–то книгу.
«Интересно — читает или ест» — почему–то невпопад подумала Рита, резко отпрянув от кухонной двери и прислонившись к стене, тяжело дыша и пытаясь сдержать рвотные позывы.
Не то, чтобы она прямо очень боялась всяких тараканов, пауков и прочих ползучих тварей. Но вот конкретно рыжих прусаков не любила, вызывали они у девушки чувство брезгливости. Гигантский же таракан по–настоящему напугал. Не помогало даже знание того, что днем это весьма милый и приветливый трактирщик.
«Зря, как же зря я это увидела!». Рита поднималась по лестнице в свой номер и ее слегка пошатывало. Она очень боялась, что не сможет теперь смотреть на Нянгорца по–прежнему, что будет перед глазами вставать это членистоногое насекомое. Да и как теперь уснуть, если в мыслях только одна картинка из кухни?
Но ее терзания оказались напрасными. Физически тяжелые дни давали о себе знать не только болезненными ощущениями во всех мышцах, но и усталостью. Сон наваливался моментально. И эта ночь не была исключением.