Весь этот мир
Шрифт:
— Я на память не жалуюсь, — попыталась огрызнуться Рита, но взгляд синих глаз, в которых появились резкие холодные льдинки, заставил ее быстро добавить. — Запомнила.
— То–то же. А то с богом, как с дружком разговаривать — ай–яй–яй!
— А кто хотел нормального общения? — сощурилась девушка.
Хабица аж подавился от этой фразы.
— Туше, однако! — засмеялся он. Потом успокоился и движением руки убрал столик. — Засиделся я с тобой что–то, пора и честь знать.
— Стоп–стоп–стоп! — поднялась Рита с кресла. — А как же четвертый
Брюнет подошел к ней, встал рядышком и панибратски приобнял за плечи.
— А что я говорил? Могу ответить, могу — и нет. Говорил?
Рита была вынуждена согласиться, что он предупреждал.
— Но! — бог прижал ее боком к себе еще сильнее и торжественно поднял палец. — Я же добрый и благородный! Правильно?
Хабица посмотрел на девушку. Та была вынуждена задрать голову, чтобы увидеть его лицо, уж очень рост у них различался.
— Наверное, — пожала она плечами (прямо самый частый жест при общении с богом выходил). — Мы еще недостаточно много общались, чтобы разобраться точно.
Брюнет как–то скис, и Рита добавила, улыбаясь:
— Но пока я склоняюсь к тому, что это именно так, — оказывается, и боги ранимыми бывают.
Хабица приосанился и снова расплылся в белозубой улыбке на тридцать два зуба.
— Тогда, раз я такой весь из себя хороший, предлагаю просто божественный подарок…
— Печеньки? — не удержалась Рита.
— Какие печеньки? — растерялся брюнет.
— Которые мы ели. Они так здорово поднимают характеристики!
Бог долгим взглядом сверху вниз поглядел на девушку, явно решив, что все–таки она не очень–то умная.
— Ну, если хочешь, могу и печенья тебе дать, — как–то растерялся он. — Хотел тебе навык подарить.
— Ой, навык, конечно, лучше! — поспешила исправиться Рита. — А какой?
— Ну, ты и наглая! — заявил Хабица и отстранился от девушки. — Какой дам!
Никак Рита не могла воспринимать этого приторно красивого, но очень уж нагло–самоуверенного брюнета как бога. Он для нее был как избалованный сынок богатеньких родителей. Ну, милый сынок, но все равно…
— Да я, правда, любому подарку буду очень рада! — не выдержала девушка и ее голос сорвался. Сколько можно изводить ее?
— Э–э–э! Не надо только мне тут сопливое море разводить! — засуетился бог, глядя, как на глаза Риты наворачиваются слезы, доставая из одного единственного внутреннего кармашка на фраке с десяток белоснежных кружевных платочков, которые по очереди прикладывал к ее глазам, носу, щекам. Падая на снег платочки чудесным образом исчезали.
— Да все, успокоилась я, — отмахнулась от очередного кружевного кусочка ткани, Рита. — Совсем уж не дают девушке чувства выплеснуть!
— Чтобы я еще с женщинами связывался! — взмахнул руками брюнет. — Давай–ка уже заканчивать нашу благопристойную встречу. Вот тебе навык!
И бог хорошенько так шлепнул Риту по попе.
— Ай! Что такое! Нельзя же…
— Хватит уже! — прервал Хабица возмущение Риты. — Была
— А где навык то? — решила не поднимать бурю из–за ерунды девушка. Но спросила, потому что логи молчали.
— Тьфу, забыл совсем. Потом, как я тебя покину — все увидишь. Пока вокруг нас вневременной пузырь.
Ну, почти понятно, хоть и не совсем. Рите оставалось надеяться, что не просто так пережила явно слишком интимный жест от бога.
— И на тебе, чтобы больше нюни не распускала, — Хабица кинул Рите небольшой мешочек, куда она не преминула сунуть нос. Там были печенья и безе. Штучек по десять.
— Ого! Спасибо! — радостно воскликнула девушка, быстро убирая мешочек в инвентарь.
— А то, — самодовольно нахохлился, подобно павлину, бог. — Я добрый! Все. Прощай, до свидания, чао, ориведерчи и прочее–прочее.
Произнося затихающие слова, брюнет начал растворяться в воздухе. И вдруг резко появился, бросил Рите:
— Ах да. И сыграй в шахматы.
После этой фразы резко лопнул, словно мыльный пузырь и исчез окончательно.
— Сыграть в шахматы? — не сразу поняла Рита, но все же сообразила. — С Сэптом! Конечно! Мы же можем заключить пари!
Она даже не заметила, как к ней медленно подползли Крыс с Ибой.
— Это был он? — тихо спросила собака.
— Парень то? — зачем–то уточнила Рита, хотя и так прекрасно понимала, о ком ее спрашивают. — Бог Смерти, — ответила, как само собой разумеющееся, словно каждый день с богами общается.
— О–бал–деть! — только и смог ошарашенно заметить Крыс.
— Только есть кое–что крайне важное, — вдруг сама осознала девушка. — Вам обоим строго–настрого запрещается кому–либо об этом рассказывать и обсуждать даже со мной и между собой. А то мало ли кто услышит. Поняли?
Девушка строго переводила взгляд с одного питомца на другого. Те дружно согласно кивнули. Ну, в Крысе она не сомневалась, он сам говорил, что призванный питомец должен в серьезных ситуациях ее беспрекословно слушаться. А с Ибой и того проще — собачку, кроме самой Риты и Крыса никто и не понимал.
— Отлично! — подытожила девушка. — А теперь в деревню! Там у нас еще полно дел!
К тому же в логах появилась явно не одна надпись. Надо будет их в спокойной обстановке изучить.
Самым неожиданным в Салаба Вэ стало появление Сэпта, буквально на пороге трактира, причем ждал он, совершенно однозначно, именно Риту. Заметила она скорняка еще издалека и успела обдумать, что именно ей следует сделать и говорить сейчас, а что оставить на завтра, как например те самые шахматы. Потому что солнце уже почти ушло за горизонт, хотя время едва перевалило за семь, до смены обликов оставалось недостаточно для нормальной партии. Примерно пара часов. Что–то совсем рано солнце на закат пошло. Может, тут Бог Смерти постарался?