Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Точно. О'Нейл создал прекрасно сбалансированный комплект генов, входящих в экологическую нишу, никогда не занимаемую ранее болезнетворным организмом.
— Вы не закончили ваше биохимическое описание, а уже знаете это?
— Мы получили это решение обратным методом. Чума не только связывает защитные механизмы тела, могущие бороться с нежелательным вторжением, но также блокирует жизненно важные ферменты, создавая очень быстрый процесс псевдостарения. И что самое ужасное, она сама закрепляет себя на одном месте.
— Это идея застежки-молнии.
—
Стонар оглядел лабораторию. «Чертова дыра!» — подумал он. Именно из такого же беспорядка, как ему казалось, произошла и чума. Затем внимание Стонара снова вернулось к Хаппу, который виделся ему хитрой маленькой лягушкой. «Все они лжецы!»
— Можно ли растормозить чуму, если она заблокирована? — спросил Стонар.
— Мы сможем ответить на этот вопрос только тогда, когда узнаем ее точную форму. А мы еще не совсем уверены в том, какая она на самом деле.
— В действительности, вы ничуть не уверены, — жестко произнес Стонар.
— Господин Стонар, подобные вещи представляют собой обычно нити аминокислот. Каждая нить заканчивается одинарной цепочкой — явление, обычно не наблюдаемое в природе, потому что процесс воспроизводства имел бы тенденцию к их удалению.
— Почему же чума не устраняется?
Дыхание Хаппа участилось. Ему внезапно захотелось, чтобы пришел Бекетт. Билл бы смог выпутаться из подобной ситуации.
— О'Нейл создал фабрику жизнедеятельности, — сказал Хапп. — Она воспроизводит свой патогенный микроорганизм и зависит от такого воспроизводства для своего длительного существования.
— Вы хотите сказать, что не можете ответить на вопрос до того момента, когда сумеете воспроизвести чуму?
— Я предупреждал вас, что это сложный процесс!
— А я предупреждал, чтобы вы его упростили. — В голосе Стонара смертельная ненависть.
У Хаппа пересохло в горле. Он сказал:
— Генетическая информация для протеинов, могущих производиться в одном типе клеток, должна передаваться другому типу клеток. До О'Нейла мы считали, что можем менять только несколько характеристик рекомбинантных процедур, никогда не приближаясь вплотную к получению новой страшной болезни в ином обличье. Патогенный организм О'Нейла — это не обычный процесс расщепления простой цепочки аминокислот. Ферментативные и другие процессы расщепления экстраординарны. Мы много замечательного узнали от этого ученого. Замечательного.
Хапп помолчал несколько секунд, размышляя. Потом сказал, будто самому себе:
— Я не думаю, что он понял.
— Что он мог не понять?
— Наши открытия могут быть гораздо более весомыми, чем… они могут значительно превзойти эффект чумы.
Стонар посмотрел на Хаппа недобрым взглядом, потом сказал:
— Конечно, ваша семья все еще жива.
Хапп будто проснулся, поняв, как много, должно быть, потерял Стонар из-за чумы. Он заговорил быстро и сбивчиво.
— Я не пытаюсь преуменьшить опасность этой болезни. Просто хочу заглянуть в будущее. Человечество сейчас агонизирует. Я имею в виду, что гигантского
— Быть может, вы считаете, что Безумец войдет в историю как герой?
— Нет! Но он привел нас к новому пониманию генетики.
— Уф! — вздохнул Стонар.
Хапп, углубившись в размышления, ничего не услышал.
— Мы видим новые горизонты. Я благоговею перед тем, что нам открылось.
— Когда я говорю с подобными вам типами от науки, то перед моими глазами предстает только кромешный ад! — гневно рявкнул Стонар.
Хапп, услышав эту фразу, внезапно вспомнил о той власти, что находится в руках Стонара. Он сказал:
— Я должен уточнить, сэр, что совсем не ученые свели О'Нейла с ума. Насильственное распространение политики, к несчастью, поразило человека КОМПЕТЕНТНОГО… Матерь Божья! Какое неадекватное английское слово! Не компетентного, а необычайно одаренного в своей области.
— Вы дадите мне знать, когда соберетесь принять О'Нейла в свои августейшие ряды?
Хапп, теперь уже внимательно прислушивающийся к голосу Стонара, почувствовал насмешку.
— Ящик Пандоры был открыт в течение длительного времени, — сказал Хапп.
— Нет путей для предотвращения таких явлений, как эта чума, пока мы не найдем способов устранения политического безумия — включая сумасшедший терроризм и несправедливость полиции.
— У вас нет даже смутного представления о том, до какой степени правительство может дойти в карательных акциях, — хмыкнул Стонар. — Но я пришел сюда не для того, чтобы дискутировать по вопросам политической философии. Я считаю, что это вне вашей компетенции.
— Вы верите, что могли бы предотвратить появление О'Нейла чем-то… чем-то вроде… наблюдения или слежки?
— Вернемся к нашему разговору, — прервал его Стонар. — Каково ваше описание чумы? Чего вы уже достигли?
— Она базируется на ряде доказательств, полученных и предоставленных как ирландцами, так и другими…
— Привезенных сюда доктором Рокерманом.
— Он отлично помог в этом, разумеется, — отметил Хапп. — Как я говорил раньше, симметричная спираль ДНК изгибается сама по себе. Этот процесс довольно интересен. Мы открыли теперь, что форма субмолекулярных элементов в ДНК может быть выведена из этих изгибов. Нам пришло на ум, что О'Нейл развил новую масс-спектрометрическую технологию десорбции поля, очень гибкую в отношении анализа продуктов пиролиза ДНК.
— Что?
— Он использовал стереоизомеры — правые и левые. Он… он сжигал их, накладывая друг на друга спектрометрические изображения, и выводил субмолекулярную форму из… из… Это подобно тому, как видишь тень на шторе и представляешь себе форму, ее образовавшую.
— Видите? — торжествующе произнес Стонар. — Можете ведь упрощать, если на карту поставлена ваша жизнь.
Хапп ничего не ответил.
— Доктор Рокерман рассказывал президенту, что вы почти готовы проделать удивительные вещи, — сказал Стонар. — Викомб согласится с этим?