Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция

Герберт Фрэнк Патрик

— Доктор!

— Я бы попросил вас подумать.

— С Дэви настолько серьезно? — спросила Маргарет. — Я имею в виду, в конце концов… все мы будем скучать по нашим вещам. — Она потерла подлокотники кресла. — Но, во имя неба, мы…

— Я не музыкант, — произнес Линквист. — Хотя критики утверждают, что ваш мальчик гений… но сейчас не выступает, потому что не хочет осложнений… я имею в виду ваш отъезд и все прочее. Наверное, вы понимаете, что мальчик преклоняется перед памятью деда?

— Он просмотрел все старые стерео, прослушал

все старые пленки. Ему было только четыре, когда дед умер, но Дэви помнит все, что они делали вместе. Это было… — Она пожала плечами.

— Дэвид отождествляет свой унаследованный талант со своим унаследованным роялем. Он…

— Но рояль можно заменить, — воскликнула Маргарет. — Разве не может один из наших столяров или плотников скопировать…

— Нет, — сказал Линквист. — Никаких копий. Это уже не будет рояль Мориса Хатчела. Видите ли, ваш мальчик слишком зациклился на том, что унаследовал свой талант от деда… так же, как унаследовал рояль. Он это увязывает вместе. Мальчик верит в то, что если утратит рояль, то потеряет и талант. И тут у вас возникают серьезные проблемы.

Маргарет покачала головой.

— Но дети свыкаются с этими…

— Он не ребенок, миссис Хатчел. Или, правильнее сказать, он не ТОЛЬКО ребенок. Он еще и гений. Это слишком хрупкое состояние.

Маргарет почувствовала, что у нее пересохло во рту.

— Что вы хотите этим сказать?

— Мне не хотелось бы напрасно вас тревожить, миссис Хатчел. Но видите ли, если мальчик лишится таланта… Ну, он может умереть.

Она побледнела.

— О, нет. Он…

— Иногда такое случается, миссис Хатчел. Мы могли бы попробовать кое-какие процедуры, но у нас нет времени. Ожидается, что дату вашего отбытия скоро объявят. А такое лечение длится годами.

— Но Дэвид…

— Дэвид развит не по годам и чересчур эмоционален. Он вложил в свою музыку гораздо больше, чем допустимо для здоровья. Частично это объясняется слепотой, частично потребностью в музыкальном самовыражении. Для гения Дэвида это равносильно самой жизни.

— Мы не сможем оставить его, — прошептала Маргарет. — Мы просто не сможем. Вы понимаете. Мы настолько близки друг другу, что мы…

— Может, вам отказаться от полета и позволить кому-либо другому занять ваше место…

— Это бы убило Уолтера… моего мужа. Он жил ради этого полета. — Она покачала головой. — В любом случае, я не уверена, что мы могли бы просто отказаться. Помощник Уолтера, доктор Смайт, погиб в авиакатастрофе близ Феникса на прошлой неделе. Замену уже подобрали, но, я думаю, вы понимаете, насколько важна работа Уолтера для выживания колонии.

— Я читал про Смайта, но не обратил внимания на такой аспект проблемы, — кивнул Линквист.

— Я для колонии не важна, — продолжила Маргарет. — И дети, естественно, тоже. Но экологи — от них зависит успех всей нашей попытки. Без Уолтера…

— Тогда мы просто должны найти выход из этой ситуации, — сказал Линквист

и встал. — Мы придем завтра, чтобы еще раз осмотреть Дэвида, миссис Хатчел. Доктор Моуэри заставил его принять кое-какие таблетки, а потом дал успокаивающее. Мальчик крепко проспит всю ночь. Если же все-таки возникнут какие-то осложнения, позвоните по этому номеру. — Он вытащил из бумажника визитку и вручил ее Маргарет. — Проблема с весом, это весьма неприятно. Я уверен, что все было бы нормально, если бы он смог прихватить это чудовище с собой. — Линквист похлопал по крышке рояля. — Что ж… спокойной ночи.

Когда Линквист ушел, Маргарет прислонилась к входной двери.

— Нет, — прошептала она. — Нет… нет… нет… — Немного погодя она прошла к аппарату в гостиной и позвонила Уолтеру. На вызов сразу же ответили. Маргарет заметила, что муж встревожен, и потянулась к нему, пытаясь успокоить.

— Ну что, Маргарет? С Дэвидом все в порядке?

— Дорогой, это… — она сглотнула. — Это из-за рояля. «Стейнвей» твоего отца…

— Рояль?

— Доктор просидел здесь весь вечер и ушел несколько минут назад. Психиатр говорит, что если Дэвид утратит рояль, то может потерять и музыку… а если он потеряет музыку, то может… умереть.

Уолтер моргнул.

— Из-за рояля? О, конечно, должно быть что-то…

Маргарет пересказала ему все, что узнала от доктора Линквиста.

— Мальчик так сильно похож на папу, — сказал Уолтер. — Тот однажды устроил скандал из-за того, что скамеечка у рояля оказалась на полдюйма ниже, чем надо. Господи! Я… Линквист сказал, что мы можем сделать?

— Он сказал, что если бы мы могли взять с собой рояль, это бы решило…

— Эту громадину? Эта проклятая штуковина весит больше тысячи фунтов! Это втрое больше, чем весь багаж, разрешенный нашей семье.

— Я знаю. Я ничего не могу придумать. Вся эта неразбериха с подготовкой к полету, а теперь… Дэвид.

— Полет! — рявкнул Уолтер. — Великий Боже! Я чуть не забыл со всеми этими тревогами о Дэвиде. Сегодня вечером определили дату отлета. — Он посмотрел на свои часы. — До старта четырнадцать дней и шесть часов плюс-минус несколько минут. Старик сказал…

— Четырнадцать дней!

— Да, но у вас есть только восемь дней. Эта дата сбора колонии. Погрузочные команды отправятся за вашим багажом после полудня…

— Уолтер! Я даже не решила, что… Я была уверена, что у нас есть еще хотя бы месяц. Ты сам говорил…

— Я знаю. Но производство горючего опередило график, и долговременный прогноз погоды благоприятен. И это часть психологии — не затягивать отъезд. Тогда шок внезапности не позволяет развиться ностальгии.

— Но что мы будем делать с Дэвидом? — Маргарет прикусила нижнюю губу.

— Он не спит?

— Не думаю. Ему дали успокаивающее.

Уолтер нахмурился.

— Я хочу утром поговорить с Дэвидом. В последнее время я слишком мало уделял ему внимания, но…