Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
— Я никогда больше не отважусь на это! — ответил Гордон. — Я не пущу Разрушитель в ход еще раз. Но они почувствовали на себе его мощь и могут поверить моему блефу.
Ответа на стереосообщение не последовало. Через час Гордон повторил его. Снова безрезультатно. После очередного томительного ожидания раздался строгий голос Гирона:
— Принц, похоже, нам придется самим идти туда.
— Нет, подождите, — остановил его Хелл Беррел. — Пришло сообщение с Талларны!
В стереоприемнике появилось изображение группы усталых и потрепанных облачников, собравшихся
— Принц Зарт, мы согласны на ваши условия! — хмуро произнес старший из них. — Как только все наши корабли произведут посадку, они будут немедленно разоружены. Через несколько часов вы сможете зайти в Облако.
— Возможно, это уловка! — резко возразил Валь Марланн. — Шорр Кан хочет выгадать время, чтобы подготовиться к встрече с нами.
Облачник покачал головой:
— Ужасная тирания Шорра Кана свергнута. Когда он отказался сдаться, мы подняли восстание. Можете сами взглянуть на него. Он умирает.
Изображение в стереоприемнике внезапно изменилось, и все увидели Шорра Кана.
Он сидел в кресле в своем строгом небольшом кабинете, из которого недавно руководил попыткой завоевать Галактику. Вокруг него стояли вооруженные облачники. Лицо его было мраморно-белым, а в боку чернела огромная рваная рана. Затем потухший взгляд на мгновение прояснился и остановился на Гордоне. Шорр Кан слабо усмехнулся:
— Вы победили. Не думал, что у вас хватит духу применить Разрушитель. Вам страшно повезло, что вы не уничтожили самих себя… — Он закашлялся, а затем продолжил: — Чертовски печальный конец, не правда ли? Но я не жалуюсь. У меня была одна жизнь, и я взял от нее все, что смог. Вы по большому счету тоже, вот почему вы мне так понравились.
Шорр Кан опустил голову, его голос упал до шепота.
— Возможно, я тоже принадлежу вашему миру, Гордон? Просто родился не в то время? Возможно…
С этими словами он повалился грудью на стол и замер.
— Принц, что он хотел вам сказать? — озадаченно спросил Хелл Беррел. — Я ничего не понял.
Гордон почувствовал странную щемящую грусть. Жизнь непредсказуема. У него не было никаких видимых причин, чтобы сочувствовать Шорру Кану. Однако он понял, что все-таки сочувствует.
Валь Марланн и другие офицеры «Этне» ликовали.
— Победа! Мы навсегда избавились от угрозы Лиги!
На корабле поднялся шум. И Гордон догадывался, что это неудержимое торжество распространяется сейчас по всему флоту.
Два часа спустя Гирон двинул свои корабли вглубь Облака по лучу радара, исходящего с Талларны. Половина флота осталась снаружи, на случай предательства.
— Теперь уже нет никаких сомнений, что они действительно сдаются, — сообщил адмирал Гордону. — Разведчики, которых я послал вперед, докладывают, что все корабли Лиги уже стоят на космодромах и разоружаются. Я оставлю эскорт для «Этне», — почтительно добавил он. — Понимаю, что вам хочется поскорей вернуться на Троон.
— Мне не нужно никакого эскорта, — ответил Гордон. — Валь Марланн, мы можем стартовать прямо сейчас.
«Этне» отправился
— Мы летим к Солнцу, а не к Канопусу. Наша цель — Земля.
— Но, принц, весь Троон ждет вашего возвращения! — удивленно возразил Хелл Беррел. — Вся империя сойдет с ума от радости, дожидаясь возможности поприветствовать вас.
Гордон упрямо покачал головой:
— Я не полечу сейчас на Троон. Отвезите меня на Землю.
Офицеры с изумлением смотрели на него, но Валь Марланн все же распорядился изменить курс, и корабль направился к далекой желтой искорке Солнца.
Долгие часы, пока «Этне» летел на север, Гордон просидел в странном усталом оцепенении, задумчиво глядя в иллюминатор.
Он собирался вернуться на Землю, вернуться в свой мир и свое время. Только теперь он мог исполнить обещание, данное Зарту Арну.
Он смотрел на божественно яркие звезды Галактики. Далеко-далеко на западе остался сверкающий маяк Канопуса. Гордон подумал о миллионах людей, ликующих сейчас на Трооне.
— Все это теперь для меня потеряно, — обреченно сказал он самому себе. — Навсегда.
Он подумал о Лианне, и глухая волна отчаяния снова навалилась на него. Лианна тоже потеряна навсегда.
— Вся империя, вся Галактика прославляет вас, принц! — обратился к нему подошедший Хелл Беррел. — Стоит ли лететь сейчас на Землю, когда столько людей ждут вас?
— Я должен побывать там, — упрямо повторил Гордон, и растерянный антаресианец оставил его в одиночестве.
Гордон засыпал, просыпался и засыпал снова. Казалось, время потеряло для него всякий смысл. Сколько дней прошло до того момента, когда знакомый желтый диск Солнца ярко запылал прямо по курсу корабля?
«Этне» опускался к зеленой старушке Земле, к освещенному солнцем Восточному полушарию.
— Вы приземлитесь в горах возле моей лаборатории, — распорядился Гордон. — Хелл знает это место.
Башня в вечных, покрытых льдом Гималаях, похоже, ничуть не изменилась с того дня, когда Гордон покинул ее. Как же давно это было! «Этне» совершил мягкую посадку на небольшом плато.
Гордон посмотрел на своих недоумевающих друзей:
— Я собираюсь ненадолго зайти в лабораторию и хочу, чтобы со мной отправился один Хелл Беррел. — Он помолчал в нерешительности, а затем добавил: — Разрешите пожать вам руки? Вы самые лучшие и преданные друзья, о каких только можно мечтать.
— Принц Зарт, это похоже на прощание! — вырвалось у озадаченного Марланна. — Что вы собираетесь там делать?
— Со мной ничего не случится, обещаю вам, — с улыбкой ответил Гордон. — Через пару часов я вернусь на корабль.
Они обменялись рукопожатиями, а потом Валь Марланн еще долго молча стоял, глядя вслед Гордону, пока тот с Хеллом Беррелом выходил на обжигающий холодом воздух.
В башне Гордон направился в лабораторию со стеклянными стенами, где хранились диковинные приборы и инструменты, изобретенные настоящим Зартом Арном и старым Велем Квеном.