Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Быстро! — сказал я. С проворством, неожиданным для самого себя, я перепрыгнул кучу костей, лежавшую между нами, и схватил девушку за руку. — Пойдем со мной, пока они меня не догнали.
Ее улыбка не померкла.
— Ты хорошо говоришь по-английски, — заметила она.
— Да… Наверное, — ответил я, пораженный тем, что любовь справилась с недавним напряжением, превращавшим мои слова в рык. Какое блаженство — снова получить возможность выражать свои мысли!
— Как тебя зовут? — спросила девушка.
— Джакабок
— Кэролайн, — сказала она — У тебя два хвоста. Ты, должно быть, ими гордишься. Можно мне их потрогать?
— Позже, когда у нас будет побольше времени.
— Я не могу пойти с тобой, Джакабок. Прости.
— Я хочу спасти тебя.
— Я так и думала, — кивнула она.
Она отложила нож и взяла меня за другую руку. Так мы и стояли вдвоем, лицом к лицу, рука об руку, и нас разделял стол с выскобленными костями.
— Отец не позволит.
— Твой отец — Коули?
— Нет. Он мой… он не мой отец. Мой отец — тот, с израненным лицом.
— Со следами сифилиса, ты имеешь в виду?
Она перестала улыбаться и попыталась отнять у меня руки, но я не отпустил ее.
— Прости меня, — сказал я. — Ляпнул не подумав. Не стоило так говорить.
— С чего бы тебе думать? — холодно ответила Кэролайн. — Ты демон. Вы не славитесь интеллектом.
— А чем же мы славимся, если не силой ума?
— Ты прекрасно знаешь.
— Честное слово, не знаю.
— Жестокостью. Безбожием. Страхом.
— Мы испытываем страх? Нет, Кэролайн. Все наоборот. Мы, детища демонации, внушаем страх человечеству.
— А что я вижу сейчас в твоих глазах?
Тут она меня поймала. Пришлось сказать правду.
— Ты видишь страх, — согласился я.
— Чего же ты боишься?
— Потерять тебя.
Да, сам понимаю, как это звучит. Мягко выражаясь, это смешно, ближе к правде — тошнотворно. Но именно так я ей сказал. И если вы сомневались в моей искренности, отбросьте сомнения — если бы я вас обманывал, разве я признался бы в этом?
Каким же жалким я, наверное, выглядел, играя в любовь. Но у меня не осталось выбора. Я полностью принадлежал ей в тот момент, я был ее рабом. Я перепрыгнул через стол и, пока она не успела возразить, поцеловал ее. Я умел целоваться, несмотря на отсутствие губ. Я годами тренировался на шлюхах, слонявшихся возле нашего дома. Они обучили меня всем премудростям поцелуев.
Сначала мне казалось, что мой ловкий язык очаровал ее. Руки Кэролайн гладили мое тело, позволяя мне ответить ей тем же.
Вам интересно, что сталось с Коули, Сифилитиком, Никроссом, О'Брайеном, Шамитом и Хакером? Конечно. Если бы я не помешался на Кэролайн, я бы тоже этим интересовался. Но я слишком увлекся демонстрацией своего поцелуйного мастерства.
Ее рука скользнула по моей спине, медленно и нежно прошлась пальчиками по позвоночнику, пока не остановилась на затылке. По моему телу пробежала дрожь
Я хотел поцеловать ее еще искуснее в ответ на это прикосновение, но Кэролайн больше не хотела поцелуев. Ее пальцы с силой оплели мою шею, и она оттянула мою голову назад, заставив меня вынуть язык из ее рта.
Я посмотрел в лицо Кэролайн. Оно совсем не казалось мечтательным, как у других, которых я целовал. Улыбка, покорившая меня с первого взгляда, погасла. Это идеальное лицо было красивым, но холодной красотой.
— Да ты настоящий Казанова, — сказала она.
— Тебе понравилось? Я только начал. Могу…
— Нет, хватит.
— Но есть еще столько…
Она развернула меня к чану, где вываривались хвосты.
— Подожди! — попросил я. — Я пришел освободить тебя.
— Не будь идиотом, дорогой, — ответила она — Я и так свободна.
— Давай, Кэролайн. — Я услышал эти слова, поднял глаза и увидел отца своей возлюбленной — Сифилитика выходящего из тени деревьев. — Свари это страшилище!
— Но ведь Коули хотел продать его в цирк уродов?
— Ну, он станет еще уродливее, когда кожа сойдет с костей. Давай вари!
Если бы она послушалась, я попал бы лицом в кипящий чан. Но Кэролайн не решилась. Я не знаю почему — надеюсь, из-за моих поцелуев. Так или иначе, но она выполнила приказ отца сразу, и хватка ее пальцев на моей шее чуточку ослабла. Мне только это и требовалось. Я вырвался, быстро высвободился и отпрыгнул за ее спину. Потом я сильно толкнул Кэролайн, предоставив судьбе решать, куда она упадет.
Судьба была немилосердна к ней, как прежде ко мне, хотя это слабое утешение. Я видел, как ноги девушки подкосились, и услышал, как она выкрикивает мое имя:
— Джакабок!
А потом:
— Спаси меня!
Но было слишком поздно. Я отступил и позволил ей рухнуть лицом в котел с кипящими хвостами. Он был огромным и тяжелым, ничто не могло опрокинуть бы его: ни вес упавшей в него девушки, ни то, как неистово она молотила руками и ногами, когда ее длинный, пропитанный кровью передник задел пламя и занялся огнем.
Я остановился, чтобы насладиться этим зрелищем, несмотря на подступающих преследователей. Я не хотел упустить ни единой конвульсии этой Лилит: как огонь между ее ног превратился в пар, когда она потеряла контроль над мочевым пузырем; как ее омывала кипящая вода, вываривавшая демонские кости, пока она тщетно пыталась выбраться наружу; каким аппетитным был запах ее рук, поджарившихся на раскаленных бортах котла; какой жалостный, рвущий душу крик раздался, когда ее изъязвленный отец наконец подбежал к ней и ее кисти оторвались, как только он потянул дочь из котла.