Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— А у вас, у молодежи, много нахальства и мало вежливости. — Торговец окутался облаком вонючего дыма. — В наши дни капитану говорили «сэр» — даже поднимая бунт на борту.
— Меня беспокоит один момент, — откровенно признался Торрес. Прежде он никогда не утруждал себя разработкой каких-то там стратегий, для его ума и тела всегда находились более приятные занятия. — Вполне можно считать, что враги не прослышали еще о решении Братства, однако полное прекращение полетов должно заставить их задуматься. Кроме того, курс проложен настолько близко к известной борфудианской базе, что нас обязательно обнаружат.
— Вряд ли, ведь эти, в пуп их и в гроб, патрульные корабли крейсируют на большом расстоянии друг от друга, чтобы прикрывать максимальную площадь. Если нас заподозрят, то просто не станут трогать, хотя и в этом я сильно сомневаюсь, больно уж ценен для них каждый улов.
Ван Рийн поднял свою тушу из кресла. Хорошо все-таки в космосе, можно установить искусственную гравитацию поменьше и чувствовать себя чуть ли не таким же шустрым, как в молодости.
— В вашем, друг мой, сосунковом возрасте люди с трудом понимают, что в жизни почти нет понятия «наверняка», одни вероятности. Надо просто стараться, чтобы шансы были в твою пользу, тогда при долгой игре обязательно выиграешь. Сейчас ваша вахта, и я посоветовал бы вам вывести на проектор какой-нибудь учебник теории вероятностей, в компьютере отличная библиотека, и делать все равно больше нечего. А я удаляюсь на небольшое совещание с Доркас Жерардини.
— Хотел бы я управляться со своими командами, как вы с этой своей, — скорбно посетовал Торрес.
— А почему бы и нет, мальчик? — экспансивно взмахнул рукой ван Рийн. — Что тебе мешает? Пока ты приносишь компании выгоду и не доставляешь ей беспокойств, компания не станет заглядывать тебе через плечо и дышать в затылок. Чего вам, молодым охламонам, не хватает, так это инициативы. Вот доживете до моих лет, станете старыми и толстыми, тогда-то и оглянетесь назад, и пожалеете об упущенных возможностях.
Несмотря на низкое тяготение, палуба едва не прогибалась под грузными шагами торговца.
Волшебные огни в черноте неба — на эту картину можно смотреть бесконечно. Видеоэкраны обрамили серебряную россыпь Млечного Пути, рубиновый огонек Антареса, завиток туманности, украшенный отдельной яркой звездочкой. Ярче всех выделялся золотисто-желтый Борфу.
Вторую неделю напряженный, как струна, «Меркурий» глотал миллиарды миль, тысячу раз в секунду ныряя в гиперпространство и снова из него выходя.
Сидевшая в кают-компании Доркас не могла оторвать глаз от экрана.
— Как красиво, — чуть слышно выговорила она. — Только мне от этого еще страшнее.
— Что же тут страшного, малышка? — лениво поинтересовался ван Рийн. Он лежал на диване, уставив свой величественный нос в потолок.
— Они… они же в любую секунду могут на нас броситься. Господи, и зачем только я полетела?
— Сколько я помню, был какой-то разговор насчет тиароновой шубы, а также сережек из огневика.
— Ну а если они все-таки нас захватят? — Пальцы, вцепившиеся в руку ван Рийна, дрожали. — Что тогда будет?
— Я же говорил тебе, что оставил деньги специально на твой вйкуп. А еще говорил, что деньги могут их и не заинтересовать. Или нас попросту разнесет в клочья, так что и выкупать будет некого. Сто чертей в кресло и в масло! Ты можешь на секунду стихнуть?
Из динамика интеркома
— Обнаружена волна скоростного корабля, сближается курсом на перехват.
— Все по местам! — взревел ван Рийн.
Доркас взвизгнула. Он схватил ее под мышку, отнес — получив в процессе несколько царапин — по коридору в свою кабину, кинул на кровать, посоветовал привязаться покрепче и побежал, тяжело отдуваясь, на мостик. Экран внутренней сети показывал машинное отделение; надевшие уже броню Петрович и Сейнчи стояли наготове, их лица блестели от пота. Торрес сидел, нервно покусывая губу, и дрожащими от волнения пальцами настраивал приборы.
— Хоккей, — сказал ван Рийн. — Вот наконец и то, для чего мы сюда прилетели. Надеюсь, вы не забудете, что и как надо делать, — сейчас не репетиция, и я не смогу стоять у вас за спиной, поправляя каждую дурацкую ошибку.
Он грузно плюхнулся в кресло перед главным пультом, туго затянул привязные ремни и забегал пальцами по клавиатуре управления, отдавая приказания компьютерам и управляющим цепям, всем телом ощущая чуткую отзывчивость огромного, сложного организма — корабля. Двигатели «Меркурия» все еще работали почти на холостом ходу; дикая мощь, спрятанная в них и готовая в любой момент рвануться наружу, приятно успокаивала.
Чужак подошел на дистанцию связи, при которой два движущихся поля заметно наложились. Как и принято в таких случаях, пилоты начали выравнивать частоту и фазу колебаний своих кораблей, чтобы между ними могли проходить радиоволны. Наконец аппарат внешней связи загудел; Торрес нажал кнопку «прием».
На ожившем экране появилось изображение по-кошачьему гибкого борфудианского офицера, затянутого в угольно-черный мундир. Несмотря на узкий лоб, полное отсутствие волос и голубоватый оттенок кожи, его лицо отдаленно напоминало человеческое, глубоко посаженные глаза горели желтым огнем. В углу экрана виднелся второй офицер, сидевший у оружейного пульта, а также непременный борфудианский шестирукий базальтовый божок.
— Эй, на земном корабле! — по-английски голубой красавец говорил вполне бегло, хотя и с сильным акцентом, сказывались устройство рта и гортани. — С вами говорит Рентарик, капитан принадлежащего Коссалу фрегата «Ганток». Вторгнувшись во владения Его Могущества, вы нарушили священнейшие законы Коссалута Борфудианского. Готовьтесь принять на борт группу захвата.
— Дав гробу я видал таких склизких пучеглазых тварей! — Ван Рийн нарочно распалял себя, его лицо налилось кровью. — Мало того что вы захватываете моих людей и мои корабли с дорогими товарами, так ты еще набрался наглости говорить о каких-то законах!
Пальцы Рентарика тронули висевший у него на шее миниатюрный церемониальный кинжал.
— Да будет тебе, старик, известно, что законы Коссалу — единственные законы всей этой области пространства. Вы можете уберечь себя от дополнительного наказания — импульсной активации нервов — если сдадитесь без сопротивления.
— Согласно обычаям цивилизованных рас, межзвездное пространство открыто для любого мирного корабля.
— А мы, капитан, — широко улыбнулся Рентарик, оскалив ярко-зеленые, непривычной формы зубы, — руководствуемся исключительно своими собственными законами.