Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Det var some fanden, — сказал инженер.
— Что?
— Черт снает что вы несете! Мне нато потумать он этом. — И герр Сироп, путаясь в ночной рубашке, обвивавшейся вокруг его волосатых голеней, вылетел из каюты. Забытый на полу огнетушитель довольно пофыркивал, выплевывая пену.
— О Боже! — Эмили заломила руки. — Ну почему нам так не везет?
Ей ответил голос Макконнелла:
— Не волнуйтесь, macushla, я слышал, как вы испугались за мою жизнь, — и это в тот момент, когда вы думали, что одержали верх. А потому я смиренно прошу у вас прощения за все, что наговорил сегодня вечером. Вы сыграли со мной неплохую шутку, заперев меня здесь, и пусть даже она не удалась, мы вспомним
— О Рори! — выдохнула Эмили, припав щекой к двери.
— О Эмили! — выдохнул Макконнелл с той стороны.
— Рори! — прошептала девушка, закрывая глаза. Незамеченная пена легонько сползла ей на ухо.
Глава 8
Сармишкиду, проскользнув в трюм номер три, застал там герра Сиропа, мрачно сидевшего за огромной пивной бочкой. В одной руке у датчанина была кружка, в другой — затычка от бочки. Клаус, взгромоздившись на полку, бормотал:
— Будь проклят Рори Макконнелл. Будь проклят любой, кто не проклинает Рори Макконнелла. Будь проклят любой, кто не просидел всю ночь, проклиная Рори Макконнелла.
— Вот вы где! — сказал марсианин. — Ваш завтрак остыл.
— Я не хочу никакой савтрак, — пробурчал герр Сироп, опорожнив кружку и наливая ее по новой.
— Даже после вашей давешней победы?
— Что толку от попеты, если от нее никакого толку? Я сапер ево в машинном оттелении, jo [735] , и теперь мы не мошем ствинуть сутно с орпиты. Витите ли, реверсивный механисм, который я установил тля внутренней тяки, саперт вместе с кэлом, а пока я этот механисм не сниму, мы не тронемся с места. Так что улететь к Ныо-Винчестеру мы не в состоянии. А кроме тово, в машинном оттелении остались все электротетали.
735
Да, конечно (дат.).
— Я никогда не опошлял математику попытками практического применения, — благочестиво произнес Сармишкиду, — но я изучал электромагнитную теорию, и если проинтегрировать уравнения Максвелла, то выходит, что вы вполне можете, выдернув там-сям несколько проводов и взяв в мастерской металлическую пластинку, соорудить осциллятор.
— Конечно, — сказал герр Сироп. — Это проще просто-во. Но не сапывайте, что то Нью-Винчестера тесять тысяч километров. Маленькая лапораторная мотель, рассчитанная на 220 вольт, не смошет перетать сикнал на это расстояние. Во всяком случае, такой сикнал, чтопы он не сатерялся в космических шумах. У меня есть и пол ее мощные патареи. Расрятив отну ис них, мы мокли пы послать сильный сикнал — сильный, но кратковременный. Трутно натеяться, что именно в этот момент кто-то на столичном астероите настроится на прием именно нашей частоты. Вот и получается, что пес опрасцовых исмерительных припоров, сапертых с Макконнеллом, я не смоку послать SOS на тех частотах, которые опычно слушают ратиолюпители Нью-Винчестера.
Он вздохнул.
— Нет, я всю ночь ломал сепе голову, пытаясь что-нипуть притумать, но тщетно. Чтопы послать такой сикнал SOS, который услышат наверняка, мне нушен хороший капель, хороший импетанс, эталонный кенератор частоты и так талее — словом, все то, на чем ситит сейчас Макконнелл. А чтопы посылать сикналы на расных частотах в натеште на то, что хоть отин ис них поймают, мне нушен сутовой кенератор, на котором тоше ситит Макконнелл.
— Да ну? — обрадовался Сармишкиду. — Но там ведь несколько тысяч вольт, разве нет?
— Я вырасился фикурально, черт восьми! — Герр Сироп поднес к губам пивную кружку, привычным
Сармишкиду, свернув ходовые щупальца, плюхнулся голово-торсом на пол. Помахал ушами, повращал глазами и возмущенно заявил:
— Но мы же не можем так просто сдаться! Вот оно, все это прекрасное пиво, которое я мог бы продать с пятидесятипроцентной прибылью, даже если попкорн с крендельками раздавать вообще задаром. А какая здесь от него польза? Никакой!
— Ну, я пы так не скасал, — ответил герр Сироп и нацедил еще одну кружку. — Только мне не нравится, что оно такое касированное, — пожаловался он. — Я ше вам не американец какой-нипуть! Оно чересчур сильно пьет в колову.
— Я специально такое заказал, — признался марсианин. — Чем больше бьет в голову, тем больше профит. Я не могу себе позволить выбрасывать деньги на ветер.
— У вас слишком мноко рук и слишком мало сертца, — сказал герр Сироп. — Са это я посволю вам вымыть мою каюту, а то она вся покрыта сасохшей пеной. А если нам опять понатопится окнетушитель, я просто восьму путылку вашево чересчур касированново пива, потрясу ее, отниму палец от кор-лышка и… Ну конечно! — воскликнул датчанин. — Кокта я выпущу весь ваш С02, меня отпросит насат!
— Если вам так не нравится мое пиво, — сказал Сармишкиду, полуприкрыв глаза, — можете отдать мне свою кружку.
— Тействие и противотействие, — сказал герр Сироп.
— Что?
— Третий сакон Ньютона.
— Да, да, да, но какое отношение он имеет…
— Пиво. Я выстреливаю пивом ис корлышка вперет — и меня отпрасывает всат!
— В какой зад? Вы же говорили про бутылку!
— Ja, ja, ja, ja.
— Weiss’ nicht wie gut ich dir bin? [736] — пропел марсианин.
736
Не знаю, насколько я хорош для тебя? (нем.)
— To есть, — сказал герр Сироп, строго погрозив ему пальцем, — путылка — это нечто вроте ракеты. Эй, но веть она мокла пы таше… мокла пы…
Он умолк. Кружка выпала у него из руки, и пиво расплескалось по полу.
— Пивоубивец! — крикнул Клаус.
— Но, дорогая, — сказал Рори Макконнелл по селектору, — я не люблю сушеные абрикосы!
— Ах, перестаньте! — ответила Эмили Крофт из кухни. — Зато вы будете здоровы, как никогда!
— У меня такое чувство, будто я весь протух. Не столько от скуки, радость моя, потому что я не скучаю, пока могу слышать ваш чудесный голосок, но, кроме гимнастики, мне тут абсолютно нечем заняться, а гимнастика всегда наводила на меня тоску.
— Как я вас понимаю! — сказала Эмили. — Все эти топливные трубы и прочие штуки не оставляют места для классических танцев, да? Ах вы, бедняжечка!
— Я отдал бы бурую свиноматку своей матушки за одну прогулку под дождем вместе с вами, macushla!
— Ну, если вы дадите слово не мешать нам, милый, мы выпустим вас сию же минуту.
— Нет. Вы прекрасно знаете, что я присягал на верность Лиге и за нее сражаться буду до конца! До победы или поражения. И сколько же времени нужно старому omadhaun’y Сиропу, чтобы сообразить, что на сей раз он проиграл? Я здесь торчу уже почти неделю. А в мастерской день и ночь какая-то возня, и черт меня побери, если я понимаю, что там творится! Выпустите меня, любимая! Я никому не причиню зла. Я только поцелую ваши сладкие губки, а потом мы все вместе вернемся на Грендель, и я никому ничего не скажу. Естественно, кроме того, что я завоевал прекраснейшую девушку Галактики!