Весь Роберт Хайнлайн в одном томе
Шрифт:
— До завтра, господин Секретарь. Ваш слуга, господин Заместитель.
Секретарь и его заместитель удалились, а Гринберг не знал: то ли плакать, то ли смеяться. Ему было стыдно за все человечество. Медузоид молча наблюдал за ним.
Гринберг криво усмехнулся и сказал:
— Доктор, есть ли ругательства в раргиллианском языке?
— Сэр, я могу богохульствовать более чем на тысяче языках… например, сравнение с тухлым яйцом имеет сотни разновидностей. Не желаете ли с моей помощью освежить некоторые из них?
Гринберг сел и от души рассмеялся.
— Доктор,
Фтаемл сложил губы в гримасу, отдаленно напоминающую улыбку.
— Благодарю вас, сэр. Я испытываю к вам такие же чувства… благодарю вас. Могу ли я откровенно высказать свое мнение по поводу происходящего? Ко всему надо относиться философски.
— Я понимаю. Извините. Большинство из моих соотечественников искренне убеждены, что их предрассудки санкционированы самим господом богом. Я хотел бы, чтобы это было не так.
— Вам нечего стыдиться. Уверяю вас, сэр, такие же предрассудки свойственны всем расам и распространены повсеместно… включая и мою собственную расу. Если бы вы знали языки… Все они несут в себе образ их владельца, а сквозь все идиомы прослеживается одна настойчивая мысль: «Он чужеземец, а потому варвар».
Гринберг мрачно усмехнулся.
— Ничего приятного, не так ли?
— Приятного? Почему, сэр? Это очень забавно. Это единственная шутка, которую господь бог не перестает повторять. — И медузоид добавил: — Каковы ваши намерения, сэр? Продолжим исследование данной темы? Или вы хотите просто поболтать, потянуть время до возвращения вашего… коллеги?
Гринберг понял, что раргиллианин со всей возможной вежливостью дал ему понять, что он, Гринберг, не может действовать без Кику. Спорить не имело смысла… и, кроме того, он был голоден. — Мне кажется, что сегодня мы уже поработали достаточно, доктор. Не окажете ли мне честь отобедать вместе со мной?
— Я буду в восторге! Но… вы знаете особенности нашей диеты?
— Конечно. Ведь я провел несколько недель с одним из ваших соотечественников. Мы можем отправиться в отель «Универсал».
— Да, конечно, — без особого энтузиазма согласился доктор.
— Но, может быть, найдем что-нибудь получше.
— Я слышал, у вас есть рестораны с варьете… это возможно? Или это?..
— Ночной клуб? — Гринберг задумался. — Да! «Космик»! Кухня такая же, как в «Универсале».
Они уже собирались уходить, как дверь приоткрылась и в нее заглянул невысокий смуглый человек.
— О, простите. Я думал, мистер Кику здесь. Гринберг вспомнил, что шеф искал специалиста по релятивистской математике.
— Минутку. Вы, должно быть, доктор Сингх?
— Да.
— Мистеру Кику пришлось выйти. За него я. — Он познакомил математика с раргиллианином и объяснил, в чем суть проблемы. Доктор Сингх просмотрел расчеты раргиллианина и кивнул.
— Потребуется время.
— Могу ли я помочь вам, доктор? — спросил Фтаемл.
— В этом нет необходимости. Ваших записей вполне достаточно. — Получив это заверение, Гринберг
В варьете участвовали жонглеры, восхитившие Фтаемла, и девочки, которые понравились Гринбергу. Было уже довольно поздно, когда Гринберг оставил Фтаемла в одном из спецномеров, зарезервированных Межзвездным Департаментом в «Универсале» для негуманоидов. Спускаясь на лифте, Гринберг не мог сдержать зевоты, но решил, что с точки зрения налаживания хороших отношений вечер отнюдь не был потерян. Несмотря на усталость, он все же остановился около Департамента. В ходе вечера Фтаемл выболтал нечто, о чем шефу стоило бы знать… если Кику нет на месте, он хотя бы оставит ему на столе записку. Наслаждаясь мастерством жонглеров, раргиллианин высказал сожаление, что, увы, все должно скоро кончиться.
— Что вы имеете в виду? — спросил Гринберг.
— Когда могущественная Земля превратится в прах… — начал было медузоид, но осекся.
Гринберг пристал к Фтаемлу как с ножом к горлу, но медузоид отговорился, что пошутил.
Гринберг не был уверен, что в словах Фтаемла заключалось что-то существенное. Но раргиллианский юмор обычно отличался тонкостью. И Сергей решил как можно скорее сообщить боссу об этом разговоре. Может быть, это странное судно нуждается в обработке парализующими частотами или в ударе вакуумной бомбы.
У дверей Сергея остановил ночной стражник.
— Мистер Гринберг, мистер Кику искал вас полчаса тому назад.
Он поблагодарил стражника и поспешил наверх. Гринберг обнаружил шефа за столом; корзинка для входящих была, как обычно, набита до краев, но он не обращал на нее никакого внимания.
— Добрый вечер, Сергей, — взглянув на Гринберга, тихо сказал Кику. — Посмотри эти бумаги.
В бумагах был результат обсчета Сингхом заметок доктора Фтаемла. Гринберг быстро просмотрел геоцентрические координаты и подвел итог:
— Больше девятисот световых лет! — сказал он. — И в том направлений. Не удивительно, что мы не принимали их в расчет.
— Не в этом дело, — возразил Кику. — Не в цифрах. Эти выкладки подтверждают заявление хрошии о том, что их планету посещал наш корабль. А вот дата посещения…
Гринберг еще раз просмотрел расчеты и почувствовал, как у него стянуло кожу на лбу. Повернувшись к компьютеру, он хотел набрать код вопроса, но Кику остановил его:
— Не трудись. Твое предположение совершенно верно. «Летающее лезвие». Второй полет.
— «Летающее лезвие», — тупо повторил Гринберг.
— Да. Мы никогда в точности не знали, где они были, и поэтому не могли ничего предполагать. Но мы совершенно точно знаем, когда был совершен этот полет. Все сходится. И это куда проще, чем гипотеза доктора Фтаемла о двух расах-близнецах.
— Конечно. — Сергей посмотрел на босса. — Значит, это Луммокс?
— Да. Это Луммокс.
— Но этого не может быть. У Луммокса нет рук. Он глуп. Глуп, как кролик.