Весь твой, только твой эльф
Шрифт:
— Я сейчас сойду с ума, — признался мой истинный.
С величайшей осторожностью, бережно, будто драгоценное сокровище, он развернул меня лицом к себе и потянул свадебный наряд вниз. Край шелковой ткани проехался по напряженным соскам. Под взглядом Алари они встали торчком. По коже, охватывая обе груди, побежали крошечные иголочки удовольствия.
— Можно, — разрешила я, и жених с трепетом вобрал в рот твердую горошину.
Это было так…
Застонав, я выгнулась в пояснице и зарылась пальцами в волосы Алари. Под ласками любимого мужчины моя грудь
Рядом с ним трепетало не только мое тело — душа. Удовольствие плоти крепко сплеталось с чем-то возвышенным — с теплым, пульсирующим под ребрами чувством счастья, и на глазах набухали слезы. Я моргала, ощущая, как ресницы склеиваются влажными иголочками, и все мои эмоции, все мое женское естество дрожало потревоженной струной.
Оторвавшись от меня, Алари сел на постели. Красный, растрепанный, с блестящими губами. Голый.
Я скользнула взглядом по его телу — гладкому, сильному, идеальному. Мускулистая грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания. Живот напрягся, и под кожей проступил рельеф мышц. Член набух и истекал влагой.
— Мне надо кое-что сказать тебе, — шепнула я, когда жених потянулся к моему платью, собравшемуся неудобными складками на талии. — У меня такое впервые. Ну… то есть… я не девственница, ты знаешь. Но тот раз я не помню. И после того мерзавца у меня никого не было. Неприятный опыт. Сложно решиться, довериться, подпустить кого-то к себе.
Алари мягко улыбнулся. Его глаза светились нежностью и казались непривычно яркими, синими, как летнее небо в полдень.
— Мне неважно, сколько у тебя было мужчин, — шепнул он. — Прошлое вообще не имеет значения.
— Это хорошо. Если бы ты ответил иначе, я бы, пожалуй, тебя стукнула.
— Так значит, это была проверка? — коротко рассмеялся Алари.
Дрожащими от страсти руками он подцепил край моего нижнего белья, смущенно отвел взгляд в сторону и помог мне освободиться от ненужной тряпки.
И вот я лежала перед ним полностью обнаженная, одетая лишь в свои распущенные волосы, в которых запутались белые свадебные ленты.
Пылая румянцем, Алари украдкой, с любопытством покосился мне ниже пояса, но тут же поднял взгляд к лицу.
Наши губы снова соединились в поцелуе. Языки сплелись, дыхание смешалось. Нежные руки развели мои бедра. Не разрывая поцелуя, жених опустился на меня и обхватил ладонью мой затылок. Мы соприкоснулись голой кожей. Его твердая грудь прижалась к моей мягкой. Я напряглась, почувствовав давление там, где после потери невинности меня не касался ни один мужчина.
По телу Алари прошла волна дрожи. Давление внизу усилилось, становясь неприятным. В ожидании мое тело натянулось, как струна. Я разорвала поцелуй и судорожно вцепилась в плечи своего любовника.
Я подумала, что больно быть не должно, ведь это не первый мой раз, но тут жгучая резь между ног заставила меня дернуться.
Я не сразу сообразила, что
О боги, я его ударила! В первую брачную ночь заехала ему по лицу!
С губ сорвался нервный смешок, и я покраснела от стыда. Избила, а потом еще и посмеялась. Кошмар.
— Ты чего? — округлил глаза Алари.
— Больно, — заморгала я. — Извини, я не хотела тебя бить. Это получилось случайно. Рефлекс.
Брови моего любовника приподнялись.
— Я делаю что-то не так? — шепнул он с расстроенным видом.
— Нет, все хорошо, продолжай. — Я надавила пяткой ему на ягодицы.
В этот раз Алари опустился на меня с опаской. Я снова почувствовала его возбужденную плоть между своих бедер.
— Говори, если что-то не так, — прохрипел супруг и на всякий случай прижал мои запястья к постели.
Разумеется, я ничего не сказала. Зажмурилась, терпя тупую резь.
Это нормально? Так и должно быть? Во второй раз больно, как в первый, или эти неприятные ощущения из-за долгого перерыва?
Алари надо мной стонал. Ему было хорошо. Закрыв глаза, он осыпал короткими беспорядочными поцелуями мои щеки, шептал мне на ухо всякие ласковые глупости, снова и снова хриплым от страсти голосом признавался в любви.
Боль постепенно уходила. Мое тело расслаблялось. Внизу стало очень влажно, и теперь я легко принимала своего любовника, но удовольствие было скорее духовным, чем плотским.
— Все хорошо? Тебе нравится? — спросил Алари, заглянув мне в глаза.
Я не стала врать, пожала плечами, и мой любовник, несмотря на свое возбуждение, сразу отстранился, сев рядом.
— Давай попробуем иначе, — предложил супруг. — Я мог бы…
Тут он осекся.
Его взгляд скользнул по моим раскинутым ногам, и лицо вытянулось, глаза вылезли из орбит.
— У тебя кровь, — шепнул Алари, проведя пальцем по моему бедру.
— Где? — подскочила я.
На постели подо мной в самом деле растеклось красное пятно — кровь.
На несколько секунд в голове стало звеняще тихо, а потом шестеренки мыслей завращались с бешеной скоростью.
Похожее пятно, только засохшее, я уже видела на своей простыне, когда после мирного семейного ужина, окончание которого я не помнила, внезапно очнулась в одной кровати с посторонним мужчиной.
Тогда, проснувшись утром с гудящей головой и заметив на постели кровь, я решила, что меня изнасиловали, что во время вечерней трапезы отец подлил мне в напиток какую-то гадость, а затем отдал меня, бессознательную, на растерзание своему деловому партнеру, которого хотел видеть моим супругом. Под одеялом я была голая. Моя одежда аккуратно висела на спинке стула, а на сидении лежали мужские рубашка и штаны. Рядом со мной, на другой половине кровати, дрых папин гость, как и я, бесстыдно нагой. Какие выводы я могла сделать?