Весь в отца
Шрифт:
Наконец слово предоставили Даманскому.
— Конечно, нехорошо, что я не пришёл, — скучным голосом сказал он. — Но понимаете, как было дело… Дядюшку никто не ждал. Я уже в дверях стою — бежать на беседу. Тут вдруг дядя Федя. Из экспедиции. Загорелый, как индеец. Он в Каракумах был полгода. «Я тебе, — говорит, — Андрюха, ящериц каракумских привёз». Я спрашиваю: «Живые?» Он говорит: «Живые!» И ящик открыл. А там…
В классе наступила полная тишина.
— …там шесть штук: зелёные, голубые, золотистые…
— Принеси посмотреть! — выкрикнул кто-то.
И сразу несколько голосов спросили:
— А прийти домой к тебе можно, а? Посмотреть бы! Сегодня, а?
— Можно! — обрадовался Даманский. — Ну вот…
— О чём рассказывал-то? Расскажи! — оживлённо загудели ребята.
— Ну вот, например, шли они по пескам, где нога верблюда никогда не ступала. В это время метеорологи и синоптики с мыса Тахиа-Таш сводку по радио дают о том, что песчаная буря на них идёт. Страшнейшая! И вот налетел самум… Но они не растерялись, спустились в древнее русло реки Узбой. Нашли в откосах берега пещеру. А кругом темным-темно. Песчаная стена солнце закрыла. Как затмение, даже хуже…
Класс не дышал. Все сидели, не отрывая глаз от лица Даманского. Ребята, с увлечением следя за рассказом, то сурово и напряжённо хмурили брови, то с весёлым недоумением пожимали плечами, то вдруг удовлетворённо расплывались в улыбках. «Внук Обломова» проснулся. Глаза у него поблёскивали от оживления. «Музыкальный эксцентрик» уронил пальцы на толстую нижнюю губу, да так и застыл, словно забыл, что можно сыграть весёлый мотивчик. А Даманский рассказывал уже о древних колодцах, разрушенных городищах, о занесённой песками крепости Тамерлана, о том, какую плотину строят на Аму-Дарье и каким будет Каракумское море. А когда он вытащил из портфеля пачку фотографий, привезённых дядей, все сорвались со своих мест и обступили его так тесно, что Андрюше пришлось вскочить на парту.
— Ребята, не торопитесь, — кричал он. — У меня дома ещё много снимков есть, все увидят! Пошли ко мне!
— Айда! — закричали ребята. — Идём!
И всё пришло в движение. Оглушительно застучали крышки парт. «Внук Обломова», живо подхватив свой портфель, первым протиснулся к двери. За ним и остальные ребята поспешно выскочили в коридор.
Вожатый Митя остался в классе один…
Встреча с разгромным счётом
Если вы когда-нибудь побываете на футбольном состязании и услышите отчаянный крик: «Судью на мыло!», а вслед за этим душераздирающий свист, — знайте, что на трибуне стадиона присутствует главный болельщик — Лёня Заводилов. Без него не обходится ни одно большое состязание.
Но Лёня не только болельщик. Он и футболист — центр нападения, девятка. Его познания в этом виде спорта так широки и многообразны, что простираются до самых ветхих страниц истории. Он знает наперечёт всех игроков от зарождения первой футбольной команды до наших дней. Разбуди его в три часа ночи и спроси: «Лёня! В каком году последний раз сборная СССР играла со сборной Уругвая?» — он назовёт точно не только день, но и счёт, с которым закончилась игра, и составы обеих команд вместе с запасными игроками.
Отличие «дубль вэ» от игры «пять в линию» ему также понятно и ясно, как таблица умножения. Может быть, даже лучше! Он способен заметить «положение вне игры» или пресловутую роковую «руку» там, где её не видит даже бдительный и зоркий глаз судьи всесоюзной категории. Ему известны профессиональные приёмы, стиль и привычки каждого игрока и мельчайшие факты его спортивной и личной биографии. Он знает
Вне школы Лёня не расставался с мячом. Только стихийное бедствие могло загнать его со двора в комнату, но и там он продолжал катать по полу мяч, тренироваться на обводках, финтах, срезках, ударах на подъём, низом и т. д. и т. п.
Если бы всю эту силу любви и знаний, вдохновения и энергии применить к учёбе, Лёня давно стал бы отличником. Но, увы, он считал, что из всех древних и современных историй хороша только история футбола; что же касается геометрических форм, то они исчерпываются округлостью мяча и прямоугольником футбольного поля: 110 X 75. Остальные предметы, как например физика, зоологи я, русский язык, не имеют к футболу никакого отношения и не способны «изменить счёт в игре». Поэтому в тетрадях, дневнике и ведомости оценки знаний и поведения всё чаще стали появляться предательские цифры 2 и 3. Первую, по футбольной терминологии, Лёня именовал словом «сухая», вторую — более успокоительно: «ничья».
К концу года над Лёней «нависла угроза поражения». Но он поспешно «ушёл в защиту», с трудом удержался на «ничейном результате» и, «выйдя в финал», то есть написав контрольные, уехал отдыхать в пионерский лагерь.
Там, среди ребят, увлекающихся футболом, он сразу завоевал прочный авторитет. Его мастерство на поле, причёска «бокс» и «футбольная», как ему казалось, вразвалку походочка стали предметом подражания.
Но вот однажды случилось событие, которое изменило соотношение сил в матче между учёбой и футболом. В лагерь для встречи с ребятами приехал знаменитый центр нападения, заслуженный мастер спорта Фёдор Петров. Лёня был в восторге. Накануне встречи он не спал всю ночь. Для полного счастья ему только и не хватало личного знакомства с таким знаменитым мастером.
«Самого опасного из всех нападающих» встретили на вокзале лагерная футбольная команда и звено девочек с букетом цветов.
Лёня шёл по дороге в лагерь рядом с Петровым и с неизъяснимым чувством обожания оглядывал стройную, высокую фигуру мастера, в особенности его ноги и голову. Ведь это они посылали коварные и опасные мячи в угол ворот и под верхнюю штангу. Но голова и ноги ничем не были примечательны: сияли в зеркальном блеске коричневые ботинки, а голову украшали аккуратно расчёсанные на пробор, слегка вьющиеся тёмные волосы.
Лёня, желая показать себя специалистом, тонко разбирающимся во всех спортивных делах, заговорил о футболе. Но Петров будто не слышал. Он расспрашивал ребят о том, дружно ли они живут, что читают, с какими отметками перешли в следующий класс. Он шутил, вспоминал о том времени, когда сам был пионером, и, наконец, запел, а ребята, конечно, подхватили:
Урок меня не спрашивай, Не спрашивай, не спрашивай, Урок меня не спрашивай — На отдыхе отряд.