Веселинка. Как стать феей

Мусникова Наталья Алексеевна

Разум окаменел, гордость грохнулась в обморок, а вот инстинкты сработали моментально. В пустом тихом коридоре звук пощёчины прозвучал особенно громко и вдохновляюще, у меня даже сил прибавилось.

– Можно подумать, я не прав, - проворчал Лучезар, потирая щёку.

Я опять замахнулась, но в этот раз синеглазый нахал оказался быстрее и, ловко схватив меня за руку, притянул к себе с такой силой, что мне даже дышать было тяжело. Или это от того, что сердце колотилось обезумевшим дятлом?

– Пусти немедленно, - трепыхнулась я, чувствуя обжигающий жар мужского тела. Крепкого и мускулистого, насколько я могла судить собственной спиной и не только ей.
– Пусти, а то кричать буду!

– Попробуй, - прошелестел Лучезар, выразительно склоняя ко мне всклокоченную светлую голову.

Ой, нет-нет-нет-нет!!! Я отчаянно замотала головой пытаясь избежать поцелуя, но с тем же успехом могла

ветер руками останавливать. Меня чуть сильнее прижали, а пока я пыталась сделать хоть крохотный глоточек воздуха, властно и жёстко накрыли мои губы своими. Да, не так я представляла себе свой первый поцелуй, совсем не так и совершенно не с тем, но реальность, как это чаще всего и бывает, превзошла все мои ожидания. Меня накрыло опаляющей волной, и в этом пламени таяли боль, усталость, страх, обида и одиночество. Я подобно чудесной птице сгорала в огне и в этом же огне обретала новую жизнь, наполненную яркими красками, чарующими ароматами, а ещё тёмными, не познанными пока желаниями. Чьи-то голоса прозвучали где-то на границе моего сознания, я легко отмахнулась от них, но Лучезар насторожился и прервал пьянящий поцелуй, заставив тем самым и меня включить голову. Тяжело дыша я огляделась и едва не застонала. Если я правильно помню, а память хранит мне верность с истовостью жрицы культа Чистейших, Лучезар сгрёб меня в свои медвежьи объятия прямо посреди коридора, как же так получилось, что я оказалась прижата к стене, а мои руки самым наглым образом обвивают шею этого несносного красавчика, причём явно не с тайным намерением эту самую шею свернуть? Я попыталась отстранить Лучезара, но он приложил мне палец к губам, а потом легко, словно я была невесомой пушинкой, отнёс меня в тёмную нишу и прикрыл собой. Я честно попыталась отпихнуть от себя Лучезара, но с тем же успехом могла двигать скалу. Богатырь, чтоб ему Фея-крёстная в тёщи досталась! Я уже собиралась высказать Лучезару своё пусть и нелестное, но честное мнение о его поведении, как он закрыл мне рот ладонью и тихо, повелительно прошептал:

– Тс-с-с, тише, а то заметят.

Перспектива быть застуканной в полутёмном коридоре да ещё и с завзятым бабником меня не прельстила, я послушно замерла, прислушиваясь к постепенно приближающимся шагам и негромкому гудению голосов. Так, двое, мужчины, голос одного мне знаком. Кто же это может быть? Я немного подалась вперёд, прислушалась.

– Валидуб, ты зачем Ефросинью дубинкой по голове ударил?
– укоризненно гудел декан факультета Героев.

– Дык, эта... я думал, она спит, хотел её разбудить, - уныло, видимо, уже не в первый раз оправдывался Дуб.

Да уж, оригинальный способ побудки!

– А в гроб зачем полез?
– продолжал Илья Иванович сурово.

– Дык эта... Лихослав сказал, што это обряд такой, посвящение в Герои. Вы же тоже ползали, - даже с ноткой гордости и сопричастности к делам великих произнёс Дуб.

Илья Иванович смущённо кашлянул, провёл широкой ладонью по бороде. Из песни слова не выкинешь, было у Муромца приключеньице с гробом. Мне дядюшка Леший рассказывал, как оно на самом деле было, в песнях-то, как всегда переврали всё, а Леший своими глазами видел, он тогда совсем малой был, от батьки своего не отпочковался ещё. Так вот, встретились как-то раз два великих богатыря: Святогор да Илья Муромец. Как это чаще всего у мужчин бывает, сначала поратились друг с другом, потом встречу отметили, а потом из-за какой-то ерунды поспорили и опять ратиться стали. В процессе этого поединка они сгоряча снесли крышу у избушки Бабы Яги, намяли шею Змею Горынычу и вытащили из проклятого болота гроб заповедный. Уж не знаю зачем, на этот вопрос мне даже дядюшка Леший внятно ответить не смог, Святогор с Ильёй Ивановичем решили гроб примерить, кому, мол, подойдёт. На кой им это нужно было, я не знаю, но первым лёг Муромец. Ему гроб показался широковат да жестковат, и он из него вылез. Богатыри приняли ещё медовушки, а потом в гроб полез Святогор, более того, попросил себя крышкой накрыть. Муромец его накрыл, а вот освободить уже не смог, принял гроб заповедный жертву и не отпускает. Илья Иванович попытался мечом гроб разрубить, да где там! На каждый удар новый стальной обруч появлялся. Так бы и сгинул Святогор, став наглядным пособием о вреде пьянства, да за гробом пришёл Кощей Бессмертный. Долго ругался, руками размахивал, а потом Святогора из гроба вытряхнул, плюнул на землю и исчез в дыму и пламени, пока богатыри головы чесали да соображали, не стоит ли намылить шею злодею-супостату. Сейчас гроб заповедный на факультете Злодеев стоит, под надёжной охраной, но всё равно находятся дурные головы, которые так и норовят в него залезть. Парни, что с них возьмёшь!

– Ладно, - прогудел Илья Иванович, - спать иди, поздно уже.

И чтобы больше никаких подвигов без разрешения преподавателей!

Дуб уныло кивнул и медленно, нога за ногу, поплёлся прочь. Илья Иванович хмыкнул, бороду погладил и тоже удалился к моему искреннему облегчению. Уф-ф, обошлось.

Шаги мужчин уже давно стихли, но Лучезар не спешил меня отпускать. Не поняла, это ещё что за новости?! Я упёрлась ладошками в грудь синеглазому нахалу, весьма недвусмысленно показывая, что мне уже давно опротивел наш междусобойчик.

– Куда-то спешишь?
– улыбнулся Лучезар, накрывая мои ладошки своими.
– А говорила, Хозяюшка домой не пускает.

Ой, точно. И что мне делать? Одна я дорогу не найду, в коридоре ночевать холодно да и боязно, а к Лучезару, ясное дело, не пойду. О, придумала! Я обольстительно улыбнулась, высвободила одну ладошку и, мягко погладив ею Лучезара по щеке, проворковала:

– А может быть, ты меня проводишь? Тебя Хозяюшка обязательно послушает и перестанет на меня сердиться.

Ага-ага, наша домовушка если кого и послушает, так только ректора, но ничего умнее мне всё равно в голову пока не приходит. А если разъярённая Хозяюшка выкинет Лучезара за дверь, я буду считать себя полностью отомщённой.

– Поцелуй.

Что? Я удивлённо посмотрела на парня.

– Поцелуй, - повторил Лучезар, в глазах которого вовсю резвились золотистые озорные огоньки.
– Я уговорю Хозяюшку, а ты меня за это поцелуешь.

Герой, который ставит условия попавшей в беду девице? Надо же, как сильно реальность от песен сказителей-то отличается! И ведь знает, паразит, что я соглашусь, мне всё равно деваться некуда! Надо же, как его зацепило, что я ему на шею не вешаюсь да спелым яблоком к его ногам не падаю! Ну ничего, подожди, друг милый, я тебе ещё сотворю насмешку, долго тебе мой поцелуй икаться будет! Я честно похмурила брови, изображая нелёгкие раздумья, а потом обречённо махнула рукой:

– Согласна.

– Тогда пошли, - Лучезар взял меня за руку и повёл по коридору.

Я покорно топала за ним, старательно приноравливаясь к его широкому шагу и мысленно строя планы страшной мести. Наградить как Аурелию запахом? Было, сразу догадается, чьих рук дело. Перекрасить волосы в зелёный? Мелковато, чего-то не хватает. Запереть в нужнике на неделю? Ха, а вот это мысль! Только он же брат моей лучшей подруги, не слишком ли я жестока? Ладно, пусть будет всего три дня. И волосы я не трону. Я посмотрела на взлохмаченные, даже в неверном свете факелов отливающие золотом волосы Лучезара и тяжело вздохнула. Руки так и чешутся внести свои исправления в его пригожесть, а то считает себя красавцем неотразимым! Ладно, на сутки запереть в нужнике и покрасить волосы в нежно-зелёный на целую неделю.

– Ты так сосредоточенно обдумываешь страшную месть для меня или грезишь о поцелуе?
– насмешливо спросил Лучезар, и я только сейчас поняла, что давно уже стою перед дверью в свою комнату. Не обманул, привёл именно туда, куда обещал, молодец. И про обдумывание каверзы понял правильно, только мне вот это совсем некстати. Чем бы мне его отвлечь? Лучезар сам невольно пришёл мне на помощь, наклонившись ко мне и шепнув:

– Я своё обещание выполнил. Твоя очередь.

Не волнуйся, дорогой, моя 'благодарность' ждать не заставит, надолго запомнишь! Я мило похлопала ресничками, встала но носочки, потому что иначе не дотягивалась и клюнула Лучезара в щёку.

– И что это было?
– нахмурился Лучезар.

Я опять затрепетала ресничка и ответила максимально честно:

– Поцелуй. Я девочка приличная, целоваться не умею.

Лучезар вздохнул, помолчал, глядя на меня блестящими синими глазами, а потом хитро улыбнулся и прошептал:

– Тем интереснее учить будет.

Я собралась было возмутиться и отправить новоиспечённого учителя, да вот хотя бы спать, как Лучезар одной рукой прижал меня к себе, а другой приподнял голову и медленно-медленно, давая возможность оценить и прочувствовать каждый вздох, коснулся моих губ. Скажу честно, я изо всех сил старалась сохранить хладнокровие и не терять головы. Подумаешь, поцелуй, ничего особенного в нём нет! Я постаралась отвлечься воспоминаниями о прошедшем дне, но вышло только хуже: память услужливо нарисовала наш самый первый с Лучезаром поцелуй, и кровь забурлила ещё больше. Так, стоп, не реагируем, сохраняем спокойствие! Силой воли я постаралась в малейших чёрточках и деталях представить лицо Велизара, но к своему искреннему изумлению поняла, что вообще не помню, как он выглядел. Да что со мной, ведь это всего лишь поцелуй! Чтобы не обнять Лучезара в ответ, я с силой стиснула кулаки, но огорчённая тем, что забыла Велизара, потеряла контроль над собственным телом, и мои руки сами собой взметнулись вверх и уже привычно обвились вокруг этого несносного бабника!