Веселинка. Приключения феи
Шрифт:
– Осенью я поведу Веселинку меж брачных костров.
Девицы так и застыли, словно василиском зачарованные, а я с интересом наблюдала за тем, как медленно, по мере осознания сказанного, вытягиваются личики, как вянут улыбки и всё отчётливей проступают гримасы зависти. Мда, а ведь все они на первый взгляд такие милые и добрые девушки…
– Лучезар!
От оглушительного рёва спешащего к нам Валидуба подпрыгнуло всё живое на территории двора Университета. Я сама видела, как один из цветочных кустов, растущих неподалёку, испуганно поджал листочки и сделал попытку прикинуться компостом, а сидящая в ветвях дерева белочка поперхнулась орешком и взлетела
Но Дуб привычно не замечал ничего вокруг, со стремительностью тарана несясь на Лучезара. Я даже заволновалась за своего Героя.
– Лучезар! Друг!! Как я рад тебя видеть!!!
Лучезар сделал короткий шаг в сторону, чтобы его не снесли в порыве восторга от встречи и широко улыбнулся:
– Привет, Валидуб.
Дуб издал оглушительный рёв и стиснул Лучезара так, что я отчётливо услышала хруст костей. Ой-ёй, как бы моего Героя в порыве восторга не раздавили. Нужно срочно что-то придумать… О, идея!
– Валидуб, можешь нас поздравить, - я широко улыбнулась и похлопала ресничками. Искренне надеюсь, что получилось кокетливо, а не так, словно мне соринка в глаз попала или нервный тик начался.
Дуб замер, медленно разжал свои воистину медвежьи объятия и пробасил:
– С чем ишшо?
Человек, близко незнакомый с Валидубом, мог бы решить, что в голосе Героя отчётливо прозвучала угроза, но я прекрасно знала, что Дуб просто растерян и по привычке ожидает насмешки над собственной недогадливостью.
– Мы с Веснушкой меж брачных костров пойдём, - Лучезар жестом собственника прижал меня к своему боку и поцеловал в висок.
Дуб засопел, переводя взгляд с меня на Лучезара и обратно. Не поверил, пытается понять, не шутим ли мы над ним. Вот же Дуб, а!
– Это правда, - я кивнула, не скрывая счастливой улыбки.
Валидуб ещё немного посопел, а потом издал такой рёв, что проходившая по двору Марья Матвеевна испуганно охнула и поспешила укрыться за спиной Ивана Берендеевича, от такого внимания расцветшего пышнее Аленького цветочка.
– Друг!!! – противотуманной сиреной орал Валидуб, крепко стискивая одной рукой меня, а другой Лучезара, - Веселинка!!! Как я рад!!! Поздравляю!!!
– Молодой человек, - тихий и слегка дребезжащий голос Кощея Кощеевича удивительно легко пробился сквозь громоподобные раскаты Дуба, - не могли бы Вы радоваться немного тише?
– Лучезар поведёт Веселинку меж брачных огней! – пробасил Валидуб, ничуть не смущённый замечанием.
Кощей Кощеевич пожевал тонкими бледными губами, посверлил нас своими безжалостными и пронзительными глазами, после чего буркнул нечто среднее между поздравлением и соболезнованием и ушёл. Декан-то ушёл, а вот мы остались посреди двора, со всех сторон окружённые студентами, которые благодаря «нежному» голосочку Дуба были в курсе наших с Лучезаром матримониальных планов. Кто-то не скрывал счастливых улыбок, кто-то прижимал к себе смущённо алеющих девиц и что-то шептал им в заботливо подставленные ушки (сильно подозреваю, предлагали прогулку меж костров, если не в этом году, так в следующем наверняка), кто-то смотрел равнодушно, но были и те, у кого на лице отчётливо читалась зависть. Самая чёрная из всех возможных и существующих. Я случайно поймала взгляд Аурелии, стоящей, как всегда в окружении своих приспешниц, и невольно передёрнула плечами. Фея смотрела на меня с неприкрытой ненавистью, а потом резко развернулась, привычным жестом откинула за спину роскошные густые волосы и ушла, не промолвив ни слова. Только у
Глава 6. По ту сторону Зеркала
Утро началось как обычно: с привычного, ещё по прошлому году, брюзгливого воркования Хозяюшки, которая утверждала, что завтрак мы проспали окончательно и бесповоротно, но если поторопимся, на занятия можем всё-таки успеть. Лично я успела к хитрому манёвру домовушки привыкнуть, а вот Дуняша продолжала верить и даже искренне пугаться, чем очень радовала Хозяюшку и умиляла меня. Я ещё сонно потягивалась в кровати, а Дуняша пулей метнулась в ванную, по пути прихватив одежду и даже успев цапнуть со стола гребешок.
– А ты чаво лежишь? – напустилась на меня вредная домовушка. – Опять вечор до первых петухов со своим ненаглядным в беседке ворковала, о сне и не помышляла!
– В конце месяца меж брачных костров пойдём, - я восторженно пискнула и прижала к груди одеяло. – Хозяюшка, я такая счастливая, весь мир готова обнять!
– Можа вместо ентого дурацкого писка делом займёсси? – домовушка упорно гнула свою линию. – Али твои мечтания дальше семейной жизни не идут? Мне казалось, ты Феей стать хочешь…
– Хочу, очень хочу, - я решительно вскочила с кровати и закружилась по комнате, напевая что-то начисто лишённое смысла и ритма, но без всякого сомнения жизнерадостное.
– Ванна свободна, Весь, - Дуняша появилась из ванной комнаты в облаках душистого пара и окинула меня лучистым синим взглядом. – Ты вся прямо светишься.
– Угу, особенно глаза сияют, - пробурчала Хозяюшка и ехидно добавила. – Потому что солнце в затылок светит!
Я показала язык домовушке и упорхнула мыться. Впереди меня ждал ещё один день, полный приятных открытий и счастливых случаев!
***
В столовую я вошла с такой широкой лучистой улыбкой, что она могла затмить само солнце. Привычно проигнорировав завистливые шепотки в спину от Аурелии и других смертоносных змеек в девичьем облике, я прошла к нашему столику, где уже чинно восседали друг напротив друга Василиса и Иванушка. Правда, всю благовоспитанность с царевны при виде нас с Дуняшей моментально сдуло, подружка радостно квикнула и с такой прытью бросилась обниматься, словно мы с ней расставались не на ночь, а как минимум лет на десять.
– Девочкви, квик я рада вас квидесь, - Василиса едва не задушила в объятиях сначала меня, а потом Дуняшу. – А мне Квиванушка только что сообквил, что накви роквители утверквили день нашей свадьбы! Я так счастквива, что готова летать!
Василиса всплеснула руками, обернулась белой горлицей и действительно совершила триумфальный круг по столовой. Студенты восторженно заулюлюкали и захлопали, а вот дежурный преподаватель Кощей Кощеевич недовольно скривился и замогильным тоном потребовал прекратить безобразничать, но его отповедь потонула в грохоте распахнутой двери и гуле голосов шумной компании Героев, в этот самый момент решивших осчастливить столовую своим появлением.