Веселинка. Приключения феи
Шрифт:
– Кровь не водица, - усмехнулся Лучезар.
Добрыня кивнул, нахмурился сурово:
– Пока не поумнеет, к двору княжьему я её не повезу. Не хватало мне ещё одной добрачины! Али дела лютого, вроде того, что её мать сотворила. Я ведь потому и письмо в Университет написал, Фею позвал.
– Чтобы я Забаву воспитала? – изумилась я. – Так мы же с ней ровесницы!
– Да ну, какие ровесницы, - отмахнулся Добрыня. – Летами-то, может и ровня, а вот по разумению ты далеко вперёд ушла. Сама посуди: она ещё девчонка, ничего, кроме заповедного Китеж-града да ещё городишки этого и не видевшая, а ты, Лучезар сказывал, в самом Камелоте побывать успела. Забава никаким наукам не обучена, грамоту и ту через пень-колоду разумеет, а ты в Университете
Я так отчаянно покраснела, что у меня мало дым из ушей не повалил. Признаться, я думала, что Добрыня осерчает на меня за то, что я над его племянницей так жестоко подшутила, а он, наоборот, обрадовался. Вот и пойми их, мужчин.
– Так что, Веселинка, как князь говорит, даю тебе полную свободу действий. Что хошь делай, как хошь изгаляйся, а чтобы к вечеру казна полна была… то есть, чтобы Забава у меня благоразумной девицей стала. Это моё самое главное пожелание.
Я хотела напомнить витязю, что он не является моим подопечным, но перед глазами моментально всплыла страница замусоленного, с обтрёпанными уголками Кодекса Фей. Из-за большого количества подчёркиваний крепкая бумага замахрилась и даже чуть порвалась, ещё ярче выделяя фразу: «Если подопечная является особой не достигшей возраста взрослости (совершеннолетия), то одно желание за неё имеет права загадать её воспитатель, коим чаще всего является мать али отец». На полях невыцветающими чернилами было нацарапано: «Феи, лучше всего для воспитателя оставлять последнее желание. Эти идиотки (зачёркнуто) девицы сами не знают, чего хотят». Чуть ниже змеилась бледно-зелёная надпись: «Сами идиотки, вы попробуйте уложить в три куцых желания здоровье, счастье, красоту, любовь, долголетие, богатство, мир и процветание!» Ещё ниже шла ехидна приписка: «А ничего не слипнется от таких масштабных желалок?» Эти все надписи были крест-накрест перечёркнуты, а внизу, под крестом, шла строгая подпись: «Уважаемые студенты и их подопечные! Это очень важный документ, а не книга жалоб и предложений! Имейте совесть, пишите свои дурацкие каракули в другом месте!» Ниже подписи шла торопливая запись простым угольком: «Айда на страницы Зельеварения, там бумага мягче и чернила не смываются!» Ещё ниже, явно кем-то из преподавателей (сильно подозреваю, Алексей Романович руку приложил), было написано: «Учтите, зелья, что вы приготовите на Зельеварении, сами пробовать будете». После этой фразы было нацарапано что-то малочитаемое и не слишком вежливое.
– Веснушка, ты чего, уснула? – затормошил меня Лучезар. – Али дар предвидения открылся, что ты столбом застыла?
– Да нет, Кодекс Фей вспомнила, - я смущённо улыбнулась.
– Зачем он тебе? – так искренне удивился Лучезар, что мои подозрения в том, что мой Герой учебники читает крайне редко, если вообще открывает, переросли в уверенность.
– Между прочим, - подбоченилась я, - согласно этому Кодексу, воспитатель имеет право загадать одно желание за свою подопечную!
– И что, - хмыкнул Лучезар, - будешь Забаву перевоспитывать? Гиблое дело, Веснушка, девица уже взрослая, проще её заколдовать, а на другую какую её облик повесить.
– Так нельзя! – обиделась я. – Это непрофессионально, некрасиво, и вообще, девушка может исправиться!
– Если она в маменьку, то вряд ли, - фыркнул Лучезар.
Я прикусила губу. Глупо спорить. Во-первых, Лучезар с этой семейкой лучше знаком, во-вторых, истину не словом, а делом доказывают.
– Неделя, - Лучезар протянул мне ладонь, - если сможешь за неделю желание Добрыни исполнить…
– То ты меня в поход богатырский возьмёшь, - выпалила я.
Как же мне хотелось побывать в богатырском походе, о котором столько рассказывали молодцы на факультете Героев! Конечно, битвы со Злодеями меня не прельщали, но путешествие по лесам и горам, общение со всевозможными Помощниками, вечерние костры с обязательными песнями
– Ладно, - кивнул Лучезар, - если справишься, возьму тебя в богатырский поход. Ну, а если нет, тогда… - мой Герой задумчиво почесал кончик носа, - тогда… О, придумал! Знак отличительный, гербом именуемый, для меня сделаешь!
Я скривилась. Изготовление гербов – вот, пожалуй, самый страшный кошмар всех Героев и многих Принцев. И дело не только в том, что нужно красиво расписать, расшить, али ещё как-то изукрасить герб, самое главное, его же нужно сначала придумать! Наследным принцам, царевичам да королевичам, понятное дело, проще, им хотя бы придумывать герб не надо, он у них уже есть, его только воспроизвести узнаваемо да украсить, согласно оригиналу, а вот тем, у кого семейного герба нет, приходилось туго.
– Ну как согласна? Али сразу сдашься, без боя?
Я отчаянно тряхнула головой, эх, была не была!
– Согласна!
Я звучно хлопнула ладошкой по руке Лучезара, и в этот самый миг, по всегда бесперебойно работающему закону подлости, появились Добрыня с чинно шествующей рядом с ним Забавой.
– Никак, о заклад побились? – усмехнулся Добрыня. – И о чём же?
Лучезар тряхнул головой, широко улыбнулся и, мягко прижимая к себе мою руку, которую я попыталась испуганно отдёрнуть, возразил:
– Ну что ты, дядька Добрыня, какой заклад. Так, поспорили самую малость о делах семейных да учебных.
– А много в Университете добрых молодцев? – певчей птичкой прощебетала Забава, так усиленно хлопая ресницами, что меня чуть не сдуло.
– Много. И Герои есть, и Принцы, и даже Злодеи.
– Холостые? Али как вы, семейные? – деловито, явно что-то замышляя, уточнила Забава.
– В большинстве холостые, - не стал скрывать Лучезар. – Семейные со своей парой неразлучны. Вместе на занятия ходят, вместе на практику ездят, а организовать совмещённый практикум труднее, чем одного отправить.
– Не сказал, ежели один из пары дар свой потеряет, у второго он тоже пропадёт, - прогудел Добрыня. – Вот потому-то так неохотно и разрешают студентам меж брачных огней проходить. Учишь их, учишь, а потом р-раз, и все труды насмарку.
Ого, об этом мне никто не говорил. Я посмотрела на Лучезара и по лёгкому румянцу на его щеках поняла, что для него сказанное Добрыней новостью не является. Та-а-ак, чует моё сердце, ждёт одного Героя синеглазого бо-о-ольшой разбор полётов!
– Холостые значит, - задумчиво повторила Забава, а потом всплеснула руками. – Ой, дядька, да что же мы это гостей наших в коридоре держим! Вечерять же пора! Фея Веселинка могу я просить вас о паре минут для сокровенной беседы после ужина?
Ух ты, а девица-то не безнадёжна, может быть и разумной, и приветливой, особенно, если ей что-то надо. Что ж, тем легче будет последнее желание исполнить.
Я церемонно присела в реверансе (хвала Камелоту, теперь при желании могу светскую даму изобразить) и почти пропела:
– Почту за честь, моя подопечная.
Лучезар сдавленно хрюкнул, но, получив лёгкий тычок в бок, успокоился, с преувеличенным вниманием изучая пол под ногами.
Сразу после ужина, едва дождавшись, когда слуга внесёт большую миску, пряно пахнущую травами, для ополаскивания рук, Забава вспорхнула со своего места и, подхватив меня под руку, резво метнулась к двери, у самого порога прощебетав:
– Благодарю, всё было очень вкусно, прошу простить, нам нужно перемолвиться парой слов.
Добрыня что-то хотел сказать, но дверь захлопнулась раньше, чем он толком рот открыть успел. Мда, над манерами девицы стоит поработать.
Мы быстрее ветра взлетели по лестнице, по пути уронив на пол вазу и едва не оттоптав хвост большой полосатой кошке, безмятежной мывшейся прямо на пороге горницы. Под возмущённый мяв оскорблённой до глубины души кошки, Забава втолкнула меня в горницу, подозрительно огляделась по сторонам, после чего захлопнула дверь и даже на щеколду её закрыла. Надеюсь, меня не убивать сейчас станут.