Веселые каникулы мажора
Шрифт:
— Чего не поделили хоть? Или так, за идею?
— За идею, — бубню, и первым ухожу.
Дома получаю традиционное «Аааандреееей!», но не реагирую. Дуюсь, конечно, а сам думаю: почему для меня так важно было, чтобы Генка не ходил к рыжей вредине?
Наверное, я боюсь потерять друга! А Ваську теперь ещё больше ненавижу!
С этой мыслью после ужина усаживаюсь со всеми смотреть телевизор. Начинается вечерняя программа «Время» и ведущий, сухо и коротко, сообщает, что лидер группы «Кино» — Виктор Цой — разбился на мотоцикле
— Песен ещё не написанных сколько? Скажи, кукушка, пропой… В городе мне жить или на выселках, Камнем лежать или гореть звездой? Звездой…
Солнце моё, взгляни на меня! Моя ладонь превратилась в кулак, И, если есть порох, дай огня… Вот так…
(© «Кино» — «Кукушка»)
1992 год
А её счастье словно талый снег,
Где же, Фаина, твой серебристый смех?
Прячешь ты глаза от меня,
И уже средь бела дня
Ты с другим целуешься при всех.
Фаина-фаина, фаина-фаина-фай-на-на,
Фаина-фаина, фаина-фаина, фаина-фаина
Фаина-фаина, фаина-фаина-фай-на-на,
Фаина-фаина, ах, какое имя фаина-фаина.
— Васька, ну кто так делает? Дай сюда!
Моя старшая сестра Лена выхватывает из рук расческу и начинает колдовать над чёлкой.
Начёсывает её, а потом щедро поливает лаком, способным своим запахом уложить на месте всех бабушкиных кур.
Фыркаю, но терпеливо жду, когда осядут все капли субстанции, закрепляющей волосы намертво.
— Счас, подожди, ещё духи. Тааааань, дай «Розой» пшикнуться!?
— Не кричи так, мама услышит, — шиплю, но поздно.
Мамины шаги уже раздаются в коридоре, а следом входит она.
Машет руками, как будто здесь рой комаров, и рассматривает наши с Викой сборы.
— Не перебор?
— Счас так модно.
— Сейчас, Лен, — в который раз поправляет мама сестру. — И перестань ты уже лопать эти пузыри, честное слово. Как жвачное животное.
— Коровы не лопают, мам.
Ленка добродушно ухмыляется, надувая розовый пузырь, пахнущий клубникой и бананом. Хватаю со стола карандаш и с громким «уиии» протыкаю результат работы.
Смеёмся втроём, а потом мама делает серьёзное лицо.
— Значит так, после кино сразу домой, понятно? Не хватало ещё шариться по улице с непонятной компанией.
— Нормальной, мам. Все ж знакомые!
— Это днём
— После кино сразу домой. Обещаю.
— А я погуляю, — Ленке можно, она уже взрослая, школу в этом году окончила.
— В два как штык, я проверю!
Сестра довольно кивает и подмигивает с веселым видом.
Лишь бы Вика не увидела, а так мы все знаем, что в два она откроет дверь чердака и громким шёпотом доложит родителям, что дома. А потом до утра будет со своим парнем сидеть на лавочке у дома и целоваться.
Старшие все так делают, а я не выдаю.
И то, что за сараем Танька покуривает, тоже не выдаю. Вот если Вичка увидит, то сразу сдаст всех, она такая. Чуть что, бежит жаловаться, поэтому с ней никто и не дружит.
Я бы сегодня в кино лучше с девчонками пошла, а не с ней, но мама поставила чёткое условие.
А Сашка, моя лучшая подруга, Вику терпеть не может. И Наташка тоже не может. Поэтому мы идём вдвоём.
Я надеюсь хоть в клубе отсесть от навязанной сестрицы и поболтать со своими девчонками. Две недели не виделись!
А всё из-за той же Вики!
Приехала с родителями и привезла «краснуху». Жара такая, все купаются, а я под одеялом в кофте с длинными рукавами валялась, потому что боялась на руки смотреть!
Ужасная болячка! И температура такая высокая была, что дедов друг дважды уколы приезжал ставить.
Дважды!
Это очень больно!
— В два, Лена! Крикните, — мама окончательно выходит, бросив через плечо, — утром копаем картошку, не забудьте. Надо ещё успеть помочь перебрать до отъезда.
Мы уныло соглашаемся.
Картошку копать не любит никто, но ещё грустнее от того, что придётся уезжать на целый год!
Нас с Викой потому и в кино отпустили. Как папа пошутил, «закрыть отпускной период».
Сам он сегодня целый день ковырялся в мастерской с дедом, а теперь лежа на диване, смотрит программу «Время».
Еще раз смотрюсь в зеркало и расправляю оборочки юбки. Юбочку мне подарила бабуля: ездила в город и увидела на рынке.
Я о такой красоте давно мечтала, с самой зимы!
На школьный огонёк девчонки приходили в «ламбадах», и мама обещала мне тоже купить, но у нас её очень сложно найти оказалось.
— Красавица, — подмигивает Ленка и обливает меня духами.
Громко чихнув, выскакиваю с веранды, которую построили специально для нас, и всовываю ноги в любимые босоножки.
— Завидую тебе, Васька, белой завистью, — самая старшая, Таня, ловит нас на крыльце, где я справляюсь с застежками. — Худющая, и еще ножка маленькая. Точно в бабушку пошла.
С удовольствием принимаю похвалу: во-первых, нога у меня действительно тридцать пятого размера, хотя ростом я почти уже с маму. А, во-вторых, я обожаю бабушку и очень хочу быть на неё похожей!