Веселые страницы. Были, небылицы
Шрифт:
Он вниз на тормозах,
Горят огни веселые
В его больших глазах.
— Тук-тук, — стучит он лестнице
Земля кругла, как глобус,
А по тебе забрался я
Почти на самый полюс.
Тук-тук, спасибо, лестница
Тук-тук, спасибо, друг!
Что без тебя бы делал я?
Тук-тук,
Тук-тук,
Тук-тук!
Разжевал
В поле выплюнул охвостья.
Разжевать зерно не смог:
Повезли зерно на ток.
Триера зерно жевали,
От мякины отбивали.
Мяли так его и сяк,
Только пыл у них иссяк.
Жернова жевали зерна
Долго, трудно и упорно.
Разжевали дотонка:
Потекла ручьем мука.
Вот лежит он перед вами,
Мягок, пышен и горяч,
Шестернями, жерновами
Трижды жеванный калач.
Разломить его осталось,
А потом отправить в рот.
Ну, да этакую малость
На себя любой возьмет!
Смежает сонная тайга
Колючие ресницы.
На землю лось кладет рога,
Устало дремлют птицы.
Смолкает овод и сверчок,
Сонливо гаснет светлячок,
Ложится в луже на бочок
Болотная блоха.
Все чутко дремлют.
Все — молчок,
Тайга стоит тиха.
И тут какой-то дурачок —
Такой всегда найдется —
Вдруг суматошно:
Ха-ха-ха!
Хи-хи-хи!
Ох-ха, ха-ха!
На всю тайгу зальется.
Звать козодоем дурачка,
Все дурачку смешно:
Что не слыхать уже сверчка,
Что стало так темно,
Что спит лягушка, светлячок,
Болотная блоха.
И вот хохочет дурачок:
— Ха-ха!
Хи-хи!
Ха-ха!
Через минуту вся тайга
Уже гудит, как улей:
Услышав хохот, кабарга
Летит к отстою пулей,
Тревожно лось мычит в ночи,
В ерник уходят козы,
Взлетают с веток косачи,
Взмывают вверх стрекозы.
В чащобу ужас гонит всех.
Их воплям вторит эхо…
А пустомеля-дурносмех
Катается от смеха!
Зима
Как полотно простынное,
Пороша на полях.
А ели в шерстке инея,
Как в белых свитерах.
Под
Забился ручеек.
Ветрами утрамбованный,
Скрипит, скрипит снежок.
Как головешки, вороны
На этой белизне.
На зимние диковины
Смотреть забавно мне!
Вот мама входит весело
С мороженым бельем:
Его сушить повесили,
Оно взялось колом.
И я трясусь от хохота:
Сорвавшись, на меня
Летят с железным грохотом
Трусы и простыня!
А следом — чудо новое:
Был папа на реке
И воду родниковую
Домой принес в мешке.
Как гири, в бочку падают
Большие глыбы льда.
Кого же не обрадует
Стучащая вода!
Я подышал на синее
Оконное стекло—
Оно покрылось инеем
И сразу расцвело.
Сливаясь с занавесками,
Возник пейзаж лесной…
И я подумал: весело
Бывает жить зимой!
Весна
— Река сломалась!
В ужасе
Я на берег бегом.
А в речке льдины кружатся,
Стоит веселый гром.
В какой-то шалой дикости
Ползет за рядом ряд.
На землю льдины выползти,
Как нерпы, норовят.
Проходит льдина длинная,
И вдруг я узнаю
В ней прорубь нашу зимнюю,
Каток, лыжню мою!
А в роще будто гвоздики
Вбивают в деревца:
Стучат клесты без роздыху,
Долдонят без конца.
Снуют коньки, цвирикая,
Травинки носит дрозд —
Идет страда великая:
Постройка птичьих гнезд!
Из почек солнце вынуло
Пахучие листки.
Зарозовели примулы
В низине у реки.
Быстрей в стволах березовых
Тягучий сок течет.
И в небе пахнет грозами,
И все сильней печет.
Недаром лапки свесили
Лапчатки над водой…
И я подумал: весело
На свете жить весной!
Лето
От флюса тучу серую
Раздуло на заре.
Нахохлясь, капли первые
Сидят на фонаре.
Клинки зарницы вынули,
Ползет, клубится тьма.
И шапки крыш надвинули
До самых глаз дома.
Тут небо как расколется!
Как что-то загремит!
Как будто за околицей
Взорвался динамит.
За окнами захлюпало,
Прошла по листьям дрожь
И с неба, будто с купола.
На землю съехал дождь.
Бьют водяные прутики
По травам: «Эй, подъем!»
Но спят хвощи и лютики
Под проливным дождем.
Спят дремы, подорожники,
Спят астры на лугу,