Веселый кошмар
Шрифт:
– А Цигурик что за фрукт?
– По сравнению с Силаем Цигурик, или Цигурнов Виталий Константинович, – фигура так себе. Воровских законов не признает. Он из бывших гопников. Лет десять назад панков в центр ездил лупить, стриг им волосенки по скверам. Потом по мелочам грабил. Стоял на учете в детской комнате милиции. Отмотал пару сроков, вышел, сколотил команду. Тип крайне неуравновешенный, жестокий. Скорый на руку, чуть что – в морду, а то и похуже. Попадался он не раз, но прямых доказательств у нас не было.
По сравнению с Силаем он просто мясник, хотя в последнее время стал более осторожным. Окружают
– Так получается, что взрыв в универмаге устроил он. Способен он на это? Только не надо мне про законность говорить. Мы здесь одни, без свидетелей.
– Хрен его знает… Может, и способен, а может, и нет. Посмотрим… – Тут раздался звонок. Палыч извинился и взял трубку. – Да, да, сейчас иду.
– Я бы тебе не советовал лезть в это дело. Кстати, ты так и не сказала, на кого работаешь… Ну ладно, мне некогда… – бросил на прощание Палыч.
Выходя из здания РУОПа и направляясь к своей машине, я продолжила свои размышления с учетом полученной от Палыча информации.
Подойдя к «Жигулям», я услышала сзади знакомый голос:
– Так твой друг все-таки лейтенант милиции?
– Я же сказала, что майор, – автоматически ответила я и только потом поняла, что говорю с Игорем, попутчиком по турецкому рейсу.– Ты что здесь делаешь? – оправившись от неожиданности, настороженно спросила я.
– За тобой слежу. Я начинаю думать, что ты действительно частный детектив или в ментуре работаешь, – и он показал головой на здание, в котором размещался РУОП.
– И давно ты за мной следишь? – на всякий случай отодвигаясь от него на безопасное расстояние, спросила я.
– Да вот только что, ты из ментуры вышла, я – из магазина, – и он указал на вывеску чуть поодаль, которая гласила: «Ковры».
Мои подозрения рассеялись, и я спросила:
– Ты сейчас куда?
– Во «Владиславу». Не подбросишь случаем? Мне там обещали сегодня деньги отстегнуть.
– Поехали, – после недолгого раздумья согласилась я.
Всю дорогу Сергеев был оживлен и говорлив. Он расспрашивал меня про мои ткани, я отвечала, что с ними все нормально. Игорь сообщил, что у него также дела идут хорошо и, возможно, он скоро опять уедет в теплые края.
– Единственная проблема, – уточнил он, – с «Владиславой».
– А что такое?
– Так там бомбу взорвали, покупатели боятся теперь заходить, выручка упала. Они мне большую сумму должны – не знаю, отдадут ли… Ювелирный отдел, кстати, закрыли. Говорят, что работает налоговая проверка.
Я не стала ждать Игоря в машине и пошла вместе с ним. В универмаге я бесцельно шлялась, пока он беседовал с какой-то толстой жабой, по-видимому, заведующей секцией, где продавался его товар. Со второго этажа спустился охранник. Он был одет в черную униформу с нашивкой на правом рукаве: «Алмаз». «Где-то я уже видела эту форму», – подумала я и вспомнила. В такую же униформу были одеты новые охранники магазина «Светлана». Надо же, конкурирующие группировки, а охранники одни и те же…
Мои размышления прервал Игорь.
– Да, мои ожидания оказались напрасными. Часть суммы я получил, но это далеко от того, что они мне должны. Впрочем, на вечер нам с тобой хватит, – оптимистически произнес он и положил мне руку на талию.
Я посмотрела на часы. 16.45. Я подумала, что вряд ли за сегодняшний
Квартира Игоря производила ужасное впечатление. На две трети она была заполнена всевозможной радиоаппаратурой и электронными приборами. По сути, это была радиомастерская. Даже для меня, которую нельзя назвать образцовой домохозяйкой, сожительство с грудой металла, напичканной полупроводниками и электродами, было явлением запредельным.
Я поглядела на широкую двуспальную кровать.
– Она что, тоже нашпигована проводами и лампами?
– Нет, там механика, – усмехнулся он. – Пружины, правда, слегка расшатанные…
– Давно этим увлекаешься? – спросила я.
– С четырнадцати лет. Но в такое состояние квартира пришла за последние три года после развода. Моя свобода сказалась на жилище не лучшим образом. А вообще многие из этих приборов позволили мне защитить кандидатскую. Я уже собрался писать докторскую, как началась вся эта рыночная экономика, потом навалился развод с женой. Словом, мне объявили, что свою диссертацию я могу засунуть сама понимаешь куда.
Я отправилась на кухню собрать что-нибудь на стол. Посуда была перемыта, я сделала несколько тостов и разлила кофе. Игорь достал сухое вино.
– Ну, теперь ты обо мне все знаешь. А я о тебе практически ничего, кроме смутных подозрений. Что-то не очень похоже, что ты всерьез решила насытить городской рынок турецкими тканями…
– Я же тебе еще тогда сказала – я частный детектив.
Игорь оглядел меня с головы до ног, что-то мысленно прикинул и сказал:
– Что ж, только такая баба и может быть детективом. Бешеная…
– Не баба, а женщина, – поправила я его.
– Извини.
– И как, удалось тебе выяснить, кто Верка – известная контрабандистка или глава мафиозного клана?
– Ни то ни другое. Просто идиотка, ввязавшаяся в серьезное дело.
– Какое дело? – насторожился Игорь.
– Этого я тебе сказать не могу.
– У меня, между прочим, есть парочка разработок для сыщиков. Например, электронное ухо. Не хуже, чем у ЦРУ. Я в свое время ментам предлагал, да у них денег нет. Работает на небольших батарейках. Позволяет с определенного расстояния записать разговор. В одежду вшивается микрофон, а запись идет по трансляции, скажем, с расстояния ста – ста пятидесяти метров.
– Да? – заинтересовалась я. – Продай мне парочку.
– Зачем они тебе? Все равно работать нужно вдвоем. Один с микрофоном, другой в машине, записывает.
– Партнера я найду. Это не проблема. Продай хотя бы один.
– Если Мата Хари подарит мне вечер, я отдам их все и так.
Я подарила ему не только вечер, но и всю ночь.
Глава 10. ТЯЖЕЛОЕ РЕШЕНИЕ
Следующим утром я направилась к Верке, чтобы забрать ткани, которые оставила у нее и о которых давно забыла. Поднявшись на ее лестничную клетку, я заметила, что Веркина дверь открывается и из нее выходит мужчина. Я узнала его сразу. Это был управляющий магазином «Светлана». Скорее всего тот самый Марат, о котором Верка упоминала. Он быстро взглянул на меня, нахмурился и стал спускаться по лестнице. Верка была одета в ночную сорочку, под глазом у нее красовался свежий фингал. Она весьма недовольно пробурчала: