Веселый мудрец. Юмористические повести
Шрифт:
Из-за телег появился кукольник. Верхняя часть тела его была закрыта круглой ширмой, которая прикреплялась к поясу. Над ширмой размахивал руками маленький мужичок в рваной свитке.
— Коли правду скажу — смекайте, а совру — не мешайте, как состарится моя сказка — так правдой станет!
Мужик выхватил из-под себя заступ и начал копать землю.
— Ай-ай-ай! — заверещал он и вытащил горшок. Это был клад — целая пригоршня золотых монет.
Тут на звон золота, как полагается, прибежал толстый поп
— Что ты делаешь, хлоп? Почему божий дар в храм не несешь?
— Да вот я его сажаю, — ответил мужик. — Приходите, батюшка, завтра — посмотрите, сколько вырастет.
Поп ушел, а мужик лег и заснул. Поп — видно, ночь прошла — пришел, разбудил;
— Давай золотые копать.
Мужик покопался в грядке — вынул несколько золотых.
Поп кинулся к грядке и стал разгребать землю.
— Хочу и я посеять, — сказал он, — зерно у меня есть…
Поп притащил мешок золота, и они вместе с мужиком его посеяли.
Потом мужик и поп вместе легли спать. Поп спал, храпел на весь огород, а мужик встал, выкопал все монеты, сложил их в мешок, да и унес. Затем вернулся, лег спать рядом с попом.
Утром поп копал, копал — ни одного золотого.
Разбудил мужика:
— Ничего нет!
А мужик отвечает:
— И на просо урожая не бывает, а тут на золото! Земля плохая!
Поп долго гонялся за мужиком, да так и не поймал, А мужик вытащил мешок и пошел на ярмарку… Потом появился уже на возу — вон сколько купил на поповские деньги!
«Деньги-то, конечно, есть у попов, — подумал Нестерко, отходя от кукольника. — Вот бы наняться к богатому попу какому-нибудь в работники. А уж тогда прикинуть, как деньги достать».
— Без причины дерево не сохнет, без кручины молодец не охнет! — раздался голос. — Что задумался?
Перед Нестерком стоял давешний попутчик — босой мужик с ежовой бородкой.
— День добрый! — улыбнулся ему Нестерко. — Продал товар?
— Сразу весь воз! — радостно хлопнул себя по животу мужик. — В корчме был уже… А у тебя как?
Нестерко рассказал — нужны деньги, вот бы к пану или попу на службу пристроиться!
— Видел попа! — воскликнул мужик. — Возле корчмы с приказчиком нашим стоял. Слышал я; ищет работника, чтобы на все руки мастер был.
— Богатый поп-то?
— А бис его знает! Богаче нас с тобой. Да уж ты там сам раскумекаешь. Тот поп, что собаку у нас хоронил.
— Из Удручан? — воскликнул радостно Нестерко. — А работник его где?
— Не ведаю, — пожал плечами мужик. — Небось там, где все поповские возы стоят, — возле церкви, с луговой стороны.
— Ну спасибо, надоумил! — Нестерко бегом направился к церкви.
Минуя дорогу, по которой двигались возы на ярмарку и с ярмарки, Нестерку пришлось остановиться.
Кричали мужики, смеялись хлопцы; телеги,
Посреди дороги сидел крутоплечий хлопец в рваных опорках. Он большими круглыми глазами смотрел на свои ноги и, разводя руками, говорил;
— То не я! Я был в сапогах! Где ж я, люди добрые! Оказалось, что хлопец заснул на возу, упал с него, да так и продолжал храпеть среди дороги, а злыдни сняли с него новые, только купленные на ярмарке сапоги и вместо них обули соню в рваные опорки.
Когда кто-то из возчиков разбудил парня, чтоб тот дал дорогу колымаге, парень вставать отказался.
— То не я! — кричал он жалобно. — Я был в сапогах!
Кончилось тем, что парня отнесли в сторону, положили на пригорок, и он заснул, улыбаясь; видно, приснилось ему, что нашлись сапоги, и он вместе с ними…
— Бывают гости нежданные, но желанные! — увидя Нестерка, радостно воскликнул Степан. — А я тебя, брат, вспоминал только что.
— Кого вспоминали, того и увидали, — присаживаясь У прохладной церковной стены, ответил Нестерко. — Вот, брат, какие дела…
И Нестерко рассказал все происшедшие с ним за это время события.
— Солнышко на ели, а мы еще не ели, — сделал вывод как всегда практичный Степан. Его пышные, цвета спелого жита усы от улыбки, казалось, становились еще пышнее: — Мы из батюшкиных запасов сейчас кое-что добудем!
— Откуда же запасы-то? — удивился Нестерко. — Ведь ничего не было?
— Пани Дубовская дала на дорогу. Второй день едим — не убывает! Это кроме денег. Большие деньги хозяин за собачью панихиду получил. Почитай, рублей тысячу.
— Мне нужно полтысячи, — вздохнул Нестерко.
— Знаешь, — схватил Нестерка за плечи Степан, — у хозяина мошна богатая. Сумеешь — добудешь. Иди к нему вместо меня работником! Он меня все выгнать обещает. Так я сам ухожу.
— Куда же ты?
— Меня не учи, на какую ногу хромать, я сам на обе умею. Есть на примете одно местечко — получше поповского.
Со стороны ярмарки вышел и неверной походкой направился в тень церковных стен мужичок с белым петухом на руках. За ним следовали красноносый толстяк и еще несколько человек, едва стоящих на ногах не то от смеха, не то от изрядно выпитой бражки.
— Зайчик ты мой, — прижимая петуха к лицу, бормотал мужичок, — косой мой братец…
И в этот момент петух, верный извечной традиции предупреждать заход солнца, вытянул шею и звонко прокричал:
«Кукареку-у!»
Мужик от изумления шлепнулся на землю. Он открыл рот, да так и забыл его закрыть: можно было подумать, что он кукарекает вместе с петухом.
Зеваки-шутники повалились от хохота друг на друга.
Когда петух прокричал в третий раз, мужик с испугом отшвырнул его от себя. Потом повалился навзничь и заснул.