Веселый мудрец. Юмористические повести
Шрифт:
— Спаси меня, ходжа! — взмолился Абдулла. — Спаси… И я никогда не буду бороться с тобой…
— Тебя завтра бросят голодным псам, и ты тоже никогда не будешь бороться со мною, — усмехнулся ходжа. — Какой же мне расчет помогать тебе? Ты уже покойник, бай.
Абдулла упал к ногам Насреддина и начал стукаться головой об пол.
— Я не аллах, ты обознался. — Ходжа поднял бая и прислонил его к стене. — Между мною и аллахом та разница, что аллах тебе не сможет ничем помочь, а я могу спасти тебя от смерти.
— Как? —
— Это уж мое дело. А ты должен будешь сейчас же написать дарственную на все свое имущество и деньги.
— Дарственную — на тебя? — выпучил глаза Абдулла. — И ты теперь будешь владеть всем моим богатством?! Никогда!
— Ты слышишь, как лают голодные собаки? — показав на окно, спросил ходжа.
— Ну хотя бы половину! — застонал* Абдулла. — Возьми хотя бы половину, ходжа…
— Все. И не мне, а городским беднякам. Я продиктую тебе список тех, кто будет следить за разделом твоего имущества поровну меж всеми бедняками.
— Икрам, Пулат, Вахоб, Садык… — пробормотал Абдулла.
— Да и еще кое-кто.
— Пусть лучше меня сожрут собаки!
— Пусть! — Насреддин встал и направился к двери, постучал.
Стражник выпустил его.
— Смотри, — сказал Насреддин стражнику, — чтобы ясновидец не убил себя! А то тебе придется отвечать перед эмиром за его гибель!
Перепуганный стражник немедленно связал Абдуллу так, что тот даже шевельнуться не мог, и бережно уложил его на ковер.
Ходжа сел около окна своей комнаты. Он гадал: что победит в душе скряги — любовь к жизни или жадность?
Когда молодой месяц, похожий на челнок, плывущий по волнам-облакам, уже готов был пристать к силуэту минарета, в дверь постучали.
— Ходжа, — сказал стражник, — ясновидец просит, чтобы ты пришел к нему.
— Значит, он надеется в жизни еще раз стать богатым, — вставая с ковра, усмехнулся Насреддин. И, обратившись к стражнику, попросил: — Принеси все, что нужно для составления бумаги, и приведи кого-нибудь из судей… Да чтоб печать захватили с собой!
Когда Насреддин вошел в комнату, где лежал связанный бай, то с пола раздался голос:
— Оставь мне хотя бы половину караван-сарая, ходжа!
— Ни единой монеты, ни единого куска глины, ни единой песчинки, кроме тех, которые в пустыне! — ответил Насреддин. — Но зато собаки будут завтра такими же голодными, как сегодня!
Абдуллу развязали. Пришел заспанный судья, в присутствии которого был составлен документ. Бумаги все были заверены, как положено, — подписями и печатью.
— Я буду свободен? — спросил Абдулла, когда он снова остался один на один с Насреддином.
— Нет, — убирая бумаги в рукав халата, ответил Насреддин, — тебе придется годика два поработать у кого-нибудь из баев.
— Уж лучше умереть сразу! — закричал Абдулла.
— Конечно, — направляясь к двери, сказал ходжа. — Но перед смертью ты должен побыть
Утром Насреддин отправился к пресветлому эмиру.
— Ну, ты узнал что-нибудь? — спросил нетерпеливо эмир.
— Не беспокойся, повелитель, — ответил ходжа, — вор будет найден. И мы займемся этим сейчас же. Но прежде я хотел предложить тебе наказать ясновидца Абдуллу…
— Я брошу его собакам! — закричал радостно эмир. — Я давно уже не бросал никого собакам и не смеялся над тем, как они рвут нечестивцев!
— Нет, пусть Абдулла живет, — сказал Насреддин. — Ведь вора мы найдем. Но наказать упрямого бая нужно. Я не осмеливаюсь посоветовать такому могучему и мудрому, такому великому…
— Говори, — милостиво согласился эмир. — Что я сделаю с этим упрямым ясновидцем?
— Подари его кому-нибудь из своих приближенных. Абдулла — хороший дехканин: пусть он работает в поле.
Эмир тут же вызвал к себе первого сборщика налогов. Первый сборщик налогов славился на весь эмират тем, что был жаднее самых жадных и скупее самых скупых. Он с радостью принял подарок повелителя. А Насреддин отвел сборщика налогов подальше от ушей повелителя и сказал:
— Есть предсказание звезд, которое гласит, что твой новый раб в течение двух лет обязательно выроет из земли небывалый клад драгоценных камней. Но только при двух условиях: если он будет работать каждый день от восхода солнца до захода, и ему никто не должен помогать. Ну конечно, пусть за ним присматривает кто-нибудь — чтобы он не удрал или не присвоил себе клада. И сам он ничего не должен знать о предсказаниях звезд. Иначе клада не увидишь…
Самый жадный из жадных задрожал от радости: еще бы, получить такого раба!
Он немедленно приказал связать Абдуллу, чтобы не убежал по дороге, и увезти на поля.
С той поры больше никто никогда не слышал о жадном бае Абдулле, враге Насреддина.
— Ну, когда же мы примемся за воров? — спросил эмир Насреддина.
— Хоть сейчас, о великий повелитель! — ответил Насреддин. — Прикажи собрать всех придворных. И пусть сегодня весь день они проведут каждый в отдельной комнате. Но прежде прикажи принести сюда столько палок одинаковой длины, сколько у тебя придворных во дворце.
Эмир исполнил просьбу Насреддина: всем придворным были розданы палки, и ходжа сказал:
— Сегодняшний день каждый из вас проведет в отдельной комнате, под замком, в полной темноте. У вас в руках должны быть заговоренные мною палки. Вечером каждый предстанет пред светлыми очами эмира, и тот, у кого палка окажется на четверть длины больше, — тот и украл драгоценности.
Придворных развели по комнатам, стража стала у всех дверей, а эмир сказал Насреддину:
— Можешь отдыхать, ходжа, а сегодня после захода солнца мы узнаем глубину твоей премудрости!