Весенние грозы
Шрифт:
Первым на призыв откликнулся его величество король Деймут Анноврский. Не потому что отличался набожностью и послушанием, а потому, что его резиденция находилась ближе. Его высокопреосвященство принял короля в кабинете коменданта. Стол перед архиепископом был завален мешочками из плотного сукна, под натянутой тканью угадывались острые и округлые очертания. Король Анновра преклонил колени, Мунт осенил монарха святым кругом и пригласил к столу.
– Наши братья нынче сражаются с нелюдями в Феллиосте, - задумчиво молвил архиепископ, теребя веревку, стягивающую горловину мешочка, одного из многих на столе.
–
– Поздравляю, ваше высокопреосвященство! Это великая победа Белого Круга!
– король не отводил глаз от пальцев архиепископа, дергающих бечевку.
– Это наша общая победа, сын мой...
– задумчиво отозвался прелат.
Узел в руках Мунта распустился, мешочек опрокинулся набок, оттуда хлынули монеты, перстни и цепочки. Анноврский король вздохнул и облизнул губы, пересчитывая многочисленные мешочки на столе - все, до единого, набитые одинаково туго.
– Большому успеху сопутствует большая добыча, - осторожно промолвил монарх.
– Что значат мирские богатства, когда льется кровь братьев, - вздохнул Мунт.
– Конечно, нелюди владеют некоторым имуществом...
И принялся сгребать рассыпавшуюся сверкающую груду в мешок.
– Я, как верный сын Церкви и один из облеченных мирской властью дворян, готов принять участие в походе, угодном Гилфингу!
– твердо заявил анноврец.
– Не знаю, разумно ли вступать всеми силами в Феллиост, если вашим восточным рубежам угрожают гномы... Увы, не все владыки столь благочестивы и набожны, как вы, сын мой. Король Фенады, да будет он проклят вовеки, отвернулся от Империи и заключил нечестивый союз с карликами.
Мунт стянул мешок бечевкой и придвинул к остальным.
– Золотая река остается надежной преградой между нашими землями!
– король был настроен решительно.
– К тому же мы подготовим к обороне города и замки на восточных рубежах!
– Что ж, - сдался Мунт.
– Как я могу возразить против дела, угодного Светлому? Призовите ваших вассалов, сын мой, и примите мое благословение.
Чтобы не терять времени, король Анновра из Фрага разослал гонцов к вассалам. Приказы были понятно, какие - собирать людей, вооружать и вести к крепости. Предстоит поход, где можно будет славно пограбить нелюдей, да заодно, глядишь, и завладеть земельными наделами в Феллиосте. Это же будет новое завоевание! И права меча еще никто не отменял.
Особую радость вызывало удачное стечение обстоятельств: большую часть дела уже выполнили братья Белого Круга. Будет просто глупо не попытаться воспользоваться чужой победой.
Итак, король Анновра отправился восвояси, а впереди него летели гонцы с приказом собирать войско. Его величество отдаст необходимые распоряжения, соберет собственных людей и вернется, чтобы возглавить анноврские войска в походе. Разумеется, он станет соблюдать осторожность и оставит достаточно войск на востоке, где проходит граница с Гевой и Фенадой. С юга Анновр прикрывают малонаселенные склоны Малых гор. Оттуда вряд ли стоит ждать беды. Когда-нибудь этот край станет угрозой, потому что там снова угнездились гномы... со временем они сделаются опасными соседями, но не сейчас, позже.
Следом
Грешно, разумеется, искушать ближнего, прельщать мирским богатством, но цель высока - победа над нелюдями. Простые люди сражаются, терпят невзгоды и лишения. Получают раны, рискуют жизни. А глава Церкви - предстоятель за всю паству перед Светлым, рискует и страдает неизмеримо больше - не телом, но душой! Эта жертва куда весомей в глазах Его...
Не прошло и недели - у стен Фрага встало новое войско. Дворяне Неллы и Анновра собрались в поход. Главнокомандующим стал король Деймут. Герцог Ильот IV не прибыл сам, его людей привел маршал, он же - зять герцога, господин Ренгит из Феллистета. К ним присоединилось около ста пятидесяти воинов из Фрага - вспомогательное войско, выставленное Белым Кругом.
Воинство, не задерживаясь, миновало выращенные эльфами заросли, используя просеку, сделанную людьми Эстервена... Архиепископ долго глядел с башни, как исчезает вдали сверкающая сталью колонна, как пылят обозные телеги... Губы его высокопреосвященства шевелились - он беззвучно молился. Не за уходящих в бой воинов, но за собственную бессмертную душу, на которую тяжким грузом легли новые обманы. Во славу твою, Гилфинг, во славу твою...
ГЛАВА 40 Ливда
Хромой снова и снова возвращался к прежней мысли - все знакомо и все не так. Вот крадется дворами шпик Керт, который работает на стражу. Где-то у переулка Заплаток, наверное, бродит Шнур, сопляк из банды Обуха. Вот знакомые улицы, поворот в Львиный переулок. Старый забор - за ним когда-то жила ворчливая старуха, теперь ее нет, а в доме поселился хмурый бородач. И переулок Заплаток уже не такой, как прежде - старинного приятеля, сынишки сапожника, не видать... ах, да - он же теперь ученик и трудится в мастерской... Чумазые детишки играют на грязной мостовой - и когда успели подрасти?
Хромой узнавал и не узнавал старый переулок. Когда успели подрасти эти мальцы? Их матери бегали в одной компании с мальчишкой, который тогда не был хром и мечтал увидеть Мир. Он в самом деле пересек Империю, повидал чужие земли... А девчонки растолстели, начали носить просторные платья, у них грубые хриплые голоса, привычка орать друг на дружку, у них дети, которые уже умеют без запинки сказать: "Дядя Хромой, дай яблочко!" Потом они подрастут - и что? Будут бегать за водой для дяди Хромого к колодцу? А сапожников мальчишка, который занимался этим прежде, вытянется, раздастся в плечах, станет заглядываться на девчонок... будет щипать их за бока, при случае прижимать в тесном углу... а там и свадьба? И вот он уже - толстый, бородатый, и его дети возятся в грязи посреди переулка Заплаток, а папаша грезит не о драконах, а о доброй кружечке пива...