Весенние сны
Шрифт:
И вот они вознеслись на неведомые доселе им обоим высоты, к воспламеняющему душу и сердце блаженству, туда, где на бесконечный миг двое становятся одним целым, где царствует непередаваемо сладостный, упоительный восторг божественной любви, где нет времени и правит вечность.
А когда оба вернулись обратно, то слова любви сами собой срывались с губ, еще крепче связывая влюбленных друг с другом, даря новое радостное понимание всей ее безмерной глубины.
Хок, все еще тяжело дыша после пережитого наслаждения, торжественно
– Скоро, очень скоро, Анастасия, мы раз и навсегда покончим с Латимерами.
– Да, милый, да, – откликнулась она, мыслями уносясь в безоблачное будущее их совместной жизни.
– И тогда мы сможем быть вместе... навсегда...
– Да. Знаешь, я сейчас подумала...
– Не надо, милая, – прервал ее Хок. – Еще не время. Впереди нас ждут трудные дни. Между прочим, я пришел сюда как раз для того, чтобы обсудить, как нам быть с Латимерами! – воскликнул он и уже спокойнее продолжил: – Вот только разговор получился немного о другом...
Анастасия тихо рассмеялась, желая сейчас говорить только о них двоих, об их любви, но чувствовала, что какая-то часть мыслей Хока по-прежнему не о ней, а занята Латимером и всем, что с ним связано, что взывает из прошлого о воздаянии по заслугам.
Хок взбил несколько подушек и подложил их под спину Анастасии, а сам уселся по-турецки радом с ней, сразу став серьезным, и заговорил о деле:
– Я, как и ты, не имею ни малейшего желания отправляться на этот чертов званый вечер, который закатывает Ти Эл, но нам нужно постараться все это использовать в наших интересах.
– Но как?
– У меня не было возможности тебе обо всем подробно рассказать, но я договорился с несколькими индейцами тева встретиться через несколько дней на ранчо Хокинса.
– Зачем?
– На ранчо Хокинса есть мало кому известный тупиковый каньон, – грустно улыбнулся Хок. – Про него знали только мои родители, а теперь знаю только я.
– А зачем он тебе нужен?
Теперь улыбка Хока стала хищной.
– А нужен он мне затем, моя прекрасная и желанная Анастасия, что я собираюсь украсть мой первый гурт, с которого ранчо Хокинса возродится к жизни, у господина Теодора Лукаса Латимера.
– Украсть?! Но это нечестно, Хок! Как только такое тебе в голову пришло?
– Все очень просто. В моем случае ничего нечестного в этом нет, наоборот, все по справедливости. Он нагло обокрал моих родителей, и я просто возвращаю себе украденное, потому что оно мое.
Анастасия молча размышляла над словами Хока. Задуманное им по-прежнему казалось ей неправильным, но в то же время она понимала, что, как бы ни разубеждала Хока, тот все равно своих намерений не изменит. Слишком давно все это было выстрадано. Самое лучшее, что она могла в этом случае сделать, это попытаться помочь ему и уберечь его от неприятностей.
– Я тебя очень хорошо понимаю, хотя до конца с этим примириться не могу.
– Знаешь, мне как-то все равно, можешь ты примириться или нет. Я просто тебе сказал, чем собираюсь заниматься в ближайшие дни.
– Я поняла это, Хок. Раз ты полон решимости идти до конца, то я весьма рада, что тебе не придется делать все одному, а с тобой рядом будут индейцы тева.
Хок, иронически улыбнувшись, произнес:
– Я сказал бы, что тева будут у меня на подхвате. Мне ничего не стоит одному увести стадо годовалых телков прямо из-под носа у Латимера.
– А чем я могу помочь тебе? – спросила Анастасия, горя желанием разделить со своим любимым все... даже это.
– Ты мне никак не будешь помогать. Я их просто выкраду, да и все.
– Хок! Ты что, собираешься оставить меня в стороне? Он сел прямее, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Послушай, Стейси, помнится, я тебе уже говорил, что собираюсь ограждать тебя от опасностей, а это очень рискованная затея.
– Такая же рискованная для тебя, как и для меня. Я не желаю быть в стороне. Я хочу быть рядом с тобой, а если, не приведи Господь, с тобой что-то случится?
Хок шумно выдохнул и выразительно пожал плечами:
– Ты самая несговорчивая и упрямая женщина из всех, которых я...
– Не надо, Хок. Я хочу быть рядом с тобой. Я это право заслужила.
Хок озадаченно помолчал.
– Не знаю, не знаю... – наконец протянул он с сомнением в голосе.
– Подумай над этим, – мягко посоветовала Анастасия, чувствуя, что стала в этом споре на шаг ближе к победе, и в то же время не желая перегибать палку.
Хок посмотрел на нее, потом с усмешкой сказал:
– Конечно, я подумаю, но все же...
– Я все знаю, Хок, но только ради Бога, не надо обращаться со мной как с большим ребенком.
– Ладно, – вздохнул Хок, сдаваясь. – Я понял. Но давай я все-таки расскажу тебе про Латимеров.
– Конечно, расскажи, – улыбнулась Анастасия, ласково погладив его по щеке.
– Честно говоря, я доподлинно не знаю, кто из них участвует во всех этих грязных делах. Я склонен думать, что в первую голову это сам Ти Эл.
– И что же?
– Я не хочу, чтобы страдали невинные люди.
– Рада это слышать.
– Но именно от них мы многое можем узнать, больше, чем от самого Латимера.
– А что нам нужно узнать?
– Я хочу на этом званом вечере покрутиться среди ковбоев, чтобы хорошенько осмотреть угодья Латимеров. Я собираюсь украсть годовалое стадо сразу после того, как Ти Эл сделает всю тяжелую работу – отберет лучших бычков и сгонит их в загон для клеймения. Само собой разумеется, я хочу прежде выяснить, с чем мне придется иметь дело.
– А чем я тебе могу помочь?