Весенние сны

Арчер Джейн

Исабель ахнула в очередной раз и, в ужасе прикрыв рот ладонью, с отвращением посмотрела на Ти Эл.

– Исабель, не слушай его. Это наглое вранье! Не верь им!

Исабель снова посмотрела на Спенсера.

– Я ни в чем не собираюсь вас убеждать, мэм. Хок и Стейси на том месте, откуда в меня стреляли, нашли следы сапог и отпечатки шпор. Кто-то сидел там в засаде и дожидался меня. Так вот, одна из шпор была обломана, а когда Хок приложил вот этот самый кусочек, то он в точности пришелся на место. Проделайте то же самое сейчас со

шпорой Ти Эл – хотя я весьма сомневаюсь, что он даст на это свое согласие. Мне не нужно больше никаких доказательств. Правды не утаишь.

Исабель попыталась было заговорить, но так и не произнесла ни слова.

Кэт и Люк молча смотрели на Хока, и по их лицам нельзя было понять их чувства. В конце концов, Ти Эл Латимер был их отцом, какие бы преступления он ни совершил.

Спенсер продолжил:

– Теперь, Латимер, я вот что скажу. Вы можете покинуть мое ранчо, но если еще раз вы приблизитесь к моим землям, к моим стадам, к моей семье или...

– К ранчо Хокинса со всем пасущимся там скотом, – договорил за него Хок, – я вас убью.

– Вам, ребятки, надо сначала подрасти для таких подвигов! – расхохотался Латимер.

– А я уже вырос, Латимер, – холодно заметил Хок. – Игра окончена, и навсегда.

– Отлично! – издевательски рассмеялся Латимер. – Да плевал я на все твои угрозы! Я владел северной Аризоной с того самого дня, как поселился здесь, понял? Я не собираюсь отдавать то, что нажил. Вам обоим лучше убраться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Деревянные особняки, между прочим, хорошо горят.

Он повернулся и стремительно вышел из гостиной, однако на пороге остановился, обернулся и добавил, зло сузив глаза:

– Не знаю, на что вы рассчитывали, но вы все равно проиграете. Мы, Латимеры, никогда не терпим и не прощаем насмешек и издевательств!

С этими словами он шагнул в коридор, и через пару секунд грохнула входная дверь.

Люк быстро, ни разу не оглянувшись, проследовал за отцом. Кэт подарила Хоку долгий, откровенно заинтересованный взгляд и выскользнула вслед за братом. Исабель все еще пребывала в растерянности.

– Исабель, мне так жаль, что вы оказались втянуты в эту историю, – подошла к ней Лорели. – Хочу надеяться, что вы нас простите за такое дурное с вами обращение, но мы должны были остановить все это...

– Не надо ничего говорить, – перебила ее Исабель. – Я потрясена. Может быть, я перееду с Каталиной в южную Аризону. Сейчас я просто в растерянности. Я тоже приношу свои извинения. Хотя поверить во все услышанное мне очень трудно. Я столько лет прожила бок обок с Ти Эл. Вы действительно уверены, что все это правда?

– Да, но вы можете нам не верить. В конце концов, это ваша жизнь, вам и решать.

Исабель молча кивнула и направилась к дверям.

Хок быстро нагнулся, поднял с пола кусочек шпоры и положил обратно в карман. После этого присоединился к остальным, которые проводили Исабель до выхода. Латимеры уже сидели в седлах, пистолерос

гарцевали рядом. Кэт дожидалась тетушку в повозке.

Исабель повернулась к Лорели и Анастасии:

– Мне и правда очень жаль. Ти Эл всегда был весьма решительным человеком, но чтобы...

– Не надо никаких извинений, – настойчиво попросила Лорели. – Вы здесь совершенно ни при чем.

– До свидания, – по-испански попрощалась Исабель и заторопилась вниз по лестнице.

Латимеры поспешно уехали, растворившись в ночной темноте. С просторов прерии, омытой недавно прошедшим ливнем, потянуло прохладой.

Хок, Анастасия и Лорели стояли, задумчиво смотря им вслед.

– Я рада, что Исабель нам поверила, – заметила Лорели. – Мне так хотелось, чтобы она поняла.

– Может, поверила, а может, и нет, – рассудительно сказал Спенс. – Она из тех, кто никому никогда не доставляет неприятностей. Она всегда старалась облегчить жизнь тем, кто ее окружал. Человек она очень хороший. Я уверен, что она переберется с Кэт в южную Аризону.

– Возможно, ты прав, Спенс, – сказала Лорели. – А вообще-то это был тот еще званый обед, верно?

– Один из лучших, на каких мне только доводилось бывать, – хмыкнул Спенсер и обнял жену за плечи.

– Я никогда не забуду поданные блюда, особенно суп из гусениц, – прыснула Анастасия.

– Между прочим, гусениц действительно едят, – вступил в разговор Хок. – Мне они, например, очень нравятся. Особенно если хорошо просушенные. Помнишь, я тебе рассказывал, что нужно знать, чтобы выжить в диких краях?

– Я обязательно все запомню, Хок, – сердито ответила Анастасия. – Только надеюсь, что такое удовольствие доставлю себе очень не скоро.

Спенсер и Лорели засмеялись, к ним присоединились Хок с Анастасией, и напряжение этого вечера начало потихоньку их оставлять.

– Как ты думаешь, что теперь будет делать Латимер? – спросила Анастасия.

– Он наверняка устроит налет на стадо, которое будут перегонять в резервацию навахо, – уверенно ответил Хок и с усмешкой добавил: – Чтобы прямиком угодить в нашу ловушку.

Все молча переглянулись, мысленно прикидывая возможности окончательно вывести Латимера на чистую воду.

С севера снова потянуло прохладным ветерком, принесшим запах недавно прошедшего дождя. В это лето дожди начались в Аризоне очень рано – значит, на пастбищах будет отменная трава.

Через некоторое время двери в особняке Гайя заперли, одна за другой в окнах погасли свечи, и дом погрузился в мирную ночную дрему.

Глава 20

День за днем, с рассвета до заката, погонщики переправляли стадо годовалых бычков в резервацию индейцев навахо. За это время Анастасия узнала от них, что перегнать две сотни голов скота из долины Литл-Колорадо в форт Дефианс – это то же самое, что перегнать три тысячи лонгхорнов из техасской глубинки на север Канзаса.