Весна 43-го (01.04.1943 – 31.05.1943)
Шрифт:
Владимир Степанович Моргуненко (12 октября 1905 – 28 февраля 1943)
Дарья Григорьевна Дьяченко (2 апреля1924 – 2 апреля 1944)
Парфентий
Память сердца: Братская могила и памятник героям «Партизанская искра» в селе Крымка
13 апреля берлинское радио передало экстренное сообщение, в котором сообщалось, что в районе села Катыни в Смоленской области найдено массовое захоронение расстрелянных органами НКВД в 1940 году 10 тысяч польских офицеров: «…была обнаружена могила шириной 28 метров, в ней находились 3000 трупов польских офицеров, уложенных друг на друга в двенадцать слоев. На офицерах было обычное обмундирование, некоторые связаны, у каждого – пулевое отверстие в затылочной части». Далее сообщалось, что на трупах сохранились документы, что среди убитых найдено тело генерала Сморавинского, что находятся все новые и новые трупы и что с находкой уже ознакомлены норвежские журналисты. Это сообщение послужило сигналом к началу шумной пропагандистской кампании вокруг Катыни. В частности, было организовано посещение Катыни несколькими группами польских граждан, журналистов из разных стран, союзных военнопленных и т. д. В духе своего обычного антисемитизма (подогревавшегося в данном случае личными и настойчивыми указаниями Гитлера), геббельсовская пропаганда раздувала тему участия евреев в катынских расстрелах, утверждая, будто поляков убили «руководящие работники минского отделения НКВД» Лев Рыбак, Авраам Борисович, Хаим Финберг и др. На самом деле еврейские имена были взяты наугад из архивов минского НКВД, доставшихся немцам. Количество обнаруженных в Катыни поляков определялось пропагандой в 12 тыс. Выведена была эта цифра умозрительно: из общего количества попавших в советский плен офицеров вычли количество живых (в армии Андерса), а остальных сочли лежащими в Катыни.
Москва отреагировала 16 апреля, обвинив Германию в «гнусных клеветнических измышлениях» и заявив, что убийство совершили сами немцы. При этом признавалось, что убитые находились в советском плену:
«…Немецко-фашистские сообщения по этому поводу не оставляют никакого сомнения в трагической судьбе бывших польских военнопленных, находившихся в 1941 году в районах западнее Смоленска на строительных работах и попавших вместе со многими советскими людьми, жителями Смоленской области, в руки немецко-фашистских палачей летом 1941 года после отхода советских войск из района Смоленска» (из оперативной сводки Совинформбюро за 16 апреля 1943 г.).
В тот же день, немецкий Красный Крест официально обратился в Международный Красный Крест (МКК) с предложением принять участие в расследовании преступления в Катыни. Практически одновременно, 17 апреля 1943, польское правительство в изгнании, со своей стороны, обратилось в МКК с просьбой расследовать гибель офицеров в Катыни; одновременно оно поручило своему послу в Москве обратиться за разъяснениями к Советскому правительству. МКК (в соответствии с уставом) ответил, что он пошлет комиссию на территорию СССР только в том случае, если соответствующую просьбу выскажет правительство СССР. Но Москва категорически отказалась участвовать в расследовании «в условиях фашистского террора на оккупированной немцами территории». После этого 24 апреля Геббельс заявил, что «участие Советов может быть допущено только в роли обвиняемого».
25 апреля СССР разорвал отношения с польским правительством, обвинив его в участии в пропагандистской кампании гитлеровцев.
Расследование
13 апреля 1943 г. Вторник. Отдохнувшие после кровопролитной Сталинградской битвы советские войска отправляются к линии фронта.
Командующий 62-й армией генерал В. И. Чуйков вспоминал:
«Около месяца мы стояли в селах, расположенных вдоль Ахтубы. За это время дивизии 62-й армии основательно отдохнули, пополнили свои ряды, получили новое оружие и готовились к погрузке в эшелоны, чтобы следовать на запад – догонять далеко ушедший фронт.
Василий Иванович Чуйков
Кузьма Акимович Гуров
Незадолго до отправки на фронт мы проводили к новому месту службы члена Военного совета Кузьму Акимовича Гурова. Дивизионный комиссар, а затем генерал-лейтенант Гуров был для всех нас прежде всего боевым другом. Все время, пока шли бои, он был на правом берегу и делил с нами горечь неудач и радость успехов. И вот разлука…
Провожали мы Кузьму Акимовича из села Средняя Ахтуба. На проводы собрались Крылов, Васильев, Пожарский, Вайнруб, Ткаченко, Лебедев и я. Прощальных слов и тостов никто не произносил, но все мы обнялись и расцеловались с Гуровым. И хотя у всех у нас в глазах были слезы, Гурову было труднее всех: он уезжал, а мы оставались…
Началась погрузка в эшелоны и отправка на запад, на фронт. 62-я армия перемещалась в район Купянска, на Северский Донец. Штаб армии грузился на станции Воропоново. Днем я объехал все станции погрузки дивизий, входивших в состав армии, и перед вечером приехал в Воропоново.
Раздался гудок паровоза, толчок и ритмичный стук колос вагона. Каждый из нас мысленно произносил:
– Прощай, Волга, прощай, истерзанный и измученный город. Увидим ли мы тебя еще когда-нибудь и каким? Прощайте, боевые друзья, остающиеся в земле, пропитанной кровью народной. Мы уезжаем на Запад, наш долг – отомстить за вас…» (к.6).
В эти дни. Главными действующими фронтами на первом этапе летней кампании советское командование считает Воронежский, Центральный, Юго-Западный и Брянский. Здесь, по данным расчетам, должны разыграться главные события. Одновременно с планом преднамеренной обороны решено разработать и план наступательных действий Красной Армии, не ожидая наступления самого противника, если оно будет затягиваться на длительный срок.
Решен вопрос и о районах сосредоточения основных резервов Ставки. Их намечалось развернуть в районе Ливны – Старый Оскол – Короча, с тем чтобы подготовить рубеж обороны на случай прорыва противника в районе Курской дуги. Остальные резервы решено расположить за первым флангом Брянского фронта в районе Калуга – Тула – Ефремов. За стыком Воронежского и Юго-Западного фронтов, в районе Лиски, должны готовиться к действиям 5-я гвардейская танковая армия и ряд других соединений резерва Ставки ВГК.
А. В. Василевскому и А. И. Антонову Верховный Главнокомандующий приказывает приступить к разработке всей документации по принятому плану, с тем чтобы еще раз обсудить его в начале мая.
Г. К. Жукову поручено 18 апреля вылететь на Северо-Кавказский фронт, где ведутся напряженные сражения с целью ликвидации таманской группировки противника, основным ядром которой является хорошо укомплектованная 17-я армия немецких войск.
Для советского командования ликвидация противника на Таманском полуострове имеет особое значение. Кроме разгрома крупной группировки противника – в этом районе действуют 14–16 дивизий, примерно 180–200 тыс. человек (к.48).