Весна Геликонии
Шрифт:
Обзор был плохим, так как долина была пересечена рядами холмов. Кое-где виднелись древние каменные монументы. Их кольцевой орнамент пострадал от долгой эрозии. Лэйнтал Эй ехал впереди, готовый встретить опасность. Он изредка оглядывался, чтобы не потерять из вида Аоз Руна.
В долине виднелись отдельные разрозненные группы беженцев. Лэйнтал Эй старался объезжать их как можно дальше. Кое-где валялись трупы, изъеденные хищниками и стервятниками. В одном месте они спугнули сабр-тонга.
Холодный фронт возникал, как занавес, позади них на востоке
Лэйнтал Эй спешился и ласково погладил морду йелка. Аоз Рун оставался в седле.
Началось затмение. Снова, как и предсказывала Ври, Беталикс откусил кусок Фреира. Процесс заглатывания был медленным и неотвратимым. И Фреир должен был исчезнуть на целых пять с половиной часов. В нескольких милях отсюда кзан ждал сигнала.
Оба солнца слились в одно. Жуткий страх охватил Лэйнтала Эй. На небе засияли звезды. Лэйнтал Эй закрыл глаза и зарылся лицом в шерсть йелка. Снова наступило затмение, и Лэйнтал Эй молил Вутру, чтобы тот выиграл свою битву в небесах.
А Аоз Рун с благоговейным трепетом смотрел на небо. Он воскликнул:
— Теперь Хрл-Бххрд Идохк умрет!
Время, казалось, прекратило свой бег. Бледный свет Беталикса полностью поглотил яркий свет своего соперника и мир окутала серая мертвенная мгла.
Лэйнтал Эй с усилием взял себя в руки и обратился к Аоз Руну, тряся его худые костлявые плечи:
— Что ты сказал мне?
Аоз Рун ответил:
— Я буду здоровым. Я снова стану самим собой.
— Я спросил, что ты сказал мне?
— Видишь ли, ты знаешь запах фагоров. Он такой едкий, привязчивый. И язык такой же. Он делает все совсем иным, заставляет взглянуть на мир по другому. Я был с Ямм-Бхрмаром полгода. Мы много говорили с ним обо всем. Даже о таких вещах, которые для нашего разума, разума людей, кажутся не имеющими смысла.
— Я не об этом. Что ты сказал об Эмбруддоке?
— Я сказал то, что для Ямм-Бхрмара было очевидностью, как будто это случилось в прошлом, а не предполагается быть в будущем. Фагоры должны уничтожить Эмбруддок…
— Я должен идти. Иди за мной, если хочешь. Я должен вернуться и предупредить всех — Датку, Ойру…
Аоз Рун неожиданно сильно схватил его руки.
— Подожди, Лэйнтал Эй. Еще немного и я буду самим собой. Я перенес костную лихорадку. Холод стиснул мое сердце.
— Никогда не оправдывайся перед другими. Оправдывайся только перед самим собой.
На Лэйнтала Эй смотрел уже почти прежний Аоз Рун.
— Ты один из лучших людей. Я был твоим лордом. Слушай. Я сказал то, о чем никогда не думал, пока не провел полгода на острове. Люди рождаются живут в этом мире, затем уходят в мир призраков. От этого не уйти никому. Каждый ушедший заслуживает доброго слова.
— Я скажу доброе слово о тебе, когда ты уйдешь. Но ты еще жив.
— Фагоры знают, что их время ушло. Наступило время
Лэйнтал Эй выругался, не понимая, о чем говорит Аоз Рун.
— Зачем думать о завтрашнем дне? Нас должны волновать сегодняшние заботы и дела. Я еду в Эмбруддок.
Он вскочил на йелка и пришпорил его. Как человек, только что очнувшийся от летаргии, Аоз Рун последовал за ним.
Серая мгла все сгущалась, становилась плотнее, непроницаемее. Лэйнтал Эй и Аоз Рун проезжали мимо групп беженцев, застывших в смертельном страхе.
Позже они увидели человека, который шел пешком. Он шел медленно, но упорно, хотя эти движения доставляли ему большие мучения, как физические, так и нравственные.
Он остановился на вершине холма и посмотрел на них, готовый в любую минуту пуститься в бегство. Лэйнтал Эй положил руку на рукоять меча.
Даже в этом сером свете он не мог ошибиться, не мог не узнать этого человека с бородой, в которой уже виднелась седина. Лэйнтал Эй окликнул его по имени и поехал к нему.
Райнил Лайану потребовалось время, чтобы узнать Лэйнтала Эй, и еще больше времени, чтобы узнать в этом скелете могучего Аоз Руна. Он осторожно приблизился к Лэйнталу Эй и схватил его руку свой влажной ладонью.
— Я уйду к праотцам, если сделаю еще хоть один шаг. Оба вы пережили костную лихорадку и остались живыми. Может, я не буду столь счастлив. Говорят, что половая жизнь делает человека менее устойчивым к болезни. — Он прижал руку к груди и вздохнул.
— Олдорандо умирает от болезни. Я не успел бежать вовремя, идиот. Я грешник, хотя ничем не хуже тебя, Аоз Рун. Эти пилигримы говорят правду. Призраки ждут меня.
Он тяжело опустился на землю, обхватив голову, и опершись локтем на мешок.
— Скажи мне, что в городе, — нетерпеливо произнес Лэйнтал Эй.
— Не спрашивай меня ни о чем. Дай мне умереть.
Лэйнтал Эй спрыгнул на землю и пнул ногой мастера в задницу.
— Что в городе… кроме болезни?
Райнил Лайан повернулся к нему.
— Враги внутри… Как будто недостаточно одной болезни… твой лучший друг, Лорд Западного Вельдта, пытался захватить власть. Человеческая натура приводит меня в отчаяние.
Он сунул руку в кошелек, висевший на поясе, и достал горсть золотых монет, только что отчеканенных в городе.
— Продай мне йелка, Лэйнтал Эй. Тебе всего час пути до дому. Ты обойдешься и без йелка. Но мне он нужен…
— Расскажи мне все, черт бы тебя побрал. Что с Даткой? Он убит?
— Кто знает? Возможно. Я бежал прошлой ночью.
— А отряды фагоров? Как ты прошел среди них? Откупился?
Райнил Лайан махнул рукой.
— Их очень много между нами и городом. Но мадис провели меня. Интересно, как это они делают, грязные твари. — И внезапно, как будто вспомнив, он добавил. — Пойми, я бежал не ради своего спасения, а ради спасения тех, о ком должен заботиться. Остальные еще сзади. У нас украли хоксни, поэтому движемся мы медленно.