Весна художника
Шрифт:
«Детка, посмотри на это тело
Ведь я над ним работаю.
Детка, посмотри на это тело
Ведь я над ним работаю»
Дальше пошла замедленная связка с элементами поппинга, на которой подключились уже все. Активнее всех двигался самый низкорослый молодой мужчина — Елена забыла, как его зовут. То ли комар, то ли шмель. Не суть важно. Двигался он так, словно был создан для этого стиля — каждая мышца на теле двигалась с именно той частотой, которая была необходимо, безошибочно попадая в ритм.
«Куда бы я ни вышел,
Всегда вижу одно и то же -
Все останавливаются и пялятся на меня.
У
И я этого не скрываю!
Я сексуален, и я это знаю»
Елена повернулась к Мари и заметила легкую улыбку на ее губах. Заметив движение рядом, она скосила глаза и сказала:
— Понимаешь теперь, о чем я говорила? Они дышат и живут этим. Работают и отдыхают в танце.
— Это отдых сейчас или работа? — уточнила Лена.
— Первое. Андрей — очень хороший лидер, — Маша произнесла имя супруга с невероятной, просто щемящей сердце нежностью, — Он очень хорошо чувствует ребят. Когда понимает, что они замучены и устали от постоянных тренировок — устраивает вот такой вечер. Когда не нужно ничего учить, напрягаться, потеть, а можно просто выпустить пар.
Елена кивнула и снова повернулась к танцорам. Которые, радостно что-то крича, вытолкнули в центр Ефима.
«Когда я захожу в торговый центр -
Охрана просто не может их удержать.
Когда я на пляже -
Стараюсь в плавках поджарить ягодицы.
Вот так я отрываюсь: давайте, дамы, самое время!
Мы завалимся в бар — детка, не нервничай.
Без обуви и без рубашки — но меня всё равно обслужат»
Новый друг Елены показал долю агрессии — чуть резковатые движения, высокомерный взгляд, опять же — перед выходом он снял с себя футболку и это тоже невольно притягивало взгляд. Блондинка уже давно поняла, что мужчина прекрасно сложен, но теперь убедилась, что на фото в журнале не было ни грамма фотошопа. Всё свое, все натуральное. От каждого движения, выпада, мышцы под кожей, хранившей еще остатки летнего загара, перекатывались, вены, качавшие кровь в ускоренном режиме, наливались и выступали более отчетливо. В какой-то момент Елена поймала себя на мысли, что и сама «залипает», сглатывая образовавшийся в горле комок.
— Он хорош, верно? — правильно истолковав состояние девушки, с усмешкой спросила Мари.
Лена снова покраснела, но против правды поспорить не могла, поэтому кивнула, не открывая очень уж внимательного взгляда от танцоров.
«Давай-давай-давай-давай, е-е-е!
Давай-давай-давай-давай, е-е-е, е-е-е!
Покрути задницей, чувак!
Покрути немного, чувак!
Е-е-е!»
Здесь уже расхохотались все — и парни, и наблюдавшие за ними девушки. В центре оказался Андрей, который, подмигнув жене, исполнил ни что иное, как тверк, покрутив своим задом перед всем честным народом, а в конце вообще усевшись на шпагат со взглядом победителя.
«Я сексуален, и я это знаю»
Через час, с трудом распрощавшись с весьма общительными парнями и клятвенно пообещав еще вернуться. Елена, в сопровождении Ефима, возвращалась в уже почти ненавистный фитнес-центр. Настроение у нее, однако, было на редкость прекрасным. Компания танцоров помогла ей расслабиться под еще несколько зажигательных треков. В какой-то момент даже Мари отложила свою работу и присоединилась к ним, показав впечатленной Елене азы денсхола. Такие открытые, светлые и добрые люди вдохновили блондинку, и она чувствовала, что не может никак заставить довольную улыбку исчезнуть с ее лица. Ефим же, наблюдая украдкой за подругой, чувствовал, как внутри нарастает приятное тепло. Он испытывал
— Вечер тебя не разочаровал? — спросил Грозный, паркуясь возле здания.
— Нет, что ты! — покачала головой девушка, — У тебя потрясающие друзья. Тебе с ними очень повезло.
— Это точно, — с улыбкой кивнул Ефим, — Мы — больше чем друзья. Узы, которые нас связывают, даже крепче семейных.
— Наверное, здорово жить, зная, что у тебя есть такие люди. С которыми можно и поработать, и подурачиться.
— Да, только ты не подумай, что мы всегда танцуем под такое убожество, — хмыкнул Ефим, — Обычно мы более избирательно подходим к музыке. Все треки очень глубокие.
— Вот как, — протянула Елена, — Танцуете глубокомысленные танцы?
— На самом деле да, — кивнул Грозный с самым серьезным видом, — Танцем мы всегда что-то хотим сказать. Донести какую-то историю. Поэтому, музыка всегда либо без слов, либо с очень атмосферным текстом, подходящем по смыслу к идее номера.
— Вот как. Ты не только танцор и художник, но еще и философ, — мягко заметила Елена, — Я это запомню. А теперь мне пора.
— Лен, постой, — потянувшись, Ефим вложил в ладонь девушке небольшой листок, — Не хочу нарушать традицию, поэтому нарисовал заранее.
Развернув бумагу, девушка удивленно распахнула глаза — на нее смотрела…она. Правда, более уменьшенная копия, черно-белая и чуть мультяшная. Но от того не менее узнаваемая.
Подняв глаза, Елена сглотнула, прежде чем чуть хрипло ответить:
— Спасибо. Это просто чудесно.
— Рад, что тебе нравится. И, кстати, по поводу клуба в субботу…
— Ефим, я не смогу, — покачала головой девушка, — Ты же и сам понимаешь.
— Ну, ничего. Не в последний раз танцуем, — кивнул мужчина и открыл дверь машины, — Пойдем, принцесса. Пора возвращать тебя в башню…
*LMFAO — I'm Sexy and I Know It
Глава 9
В день выступления я провел почти весь день в мастерской, пытаясь унять непонятно откуда взявшееся волнение. Для него не было ни единой убедительной причины, ведь в танцах я не то, чтобы собаку съел, но был довольно уверен в себе и своих силах. Однако, почему-то с самого утра я не находил себе места. Демид, который в кой-то веки проснулся в родной комнате и выдернул свой зад из постели к завтраку, ехидно поинтересовался, не в моей светловолосой подруге ли все дело, но я только огрызнулся. Приготовив оладьи и накормив друга, я поспешил подняться на чердак и отгородиться от внешнего мира.
Там, в своей обители, включив на полную Линдси Стирлинг, которую я боготворил за необычную подачу и безумно вдохновляющие композиции, я установил на мольберт свежий холст. Дальше, повинуясь внутреннему порыву, я выбрал несколько красок — серую, белую, синюю, желтую и черную. Разумеется, масляную. Я вообще из всей гаммы материалов всегда отдавал предпочтение только маслу, писал им и портреты, и пейзажи. На мой взгляд, живописный портрет маслом выражает самую главную суть в художественном образе человека. Маслом портрет на холсте, нарисованный художником, содержит печать его индивидуальности, содержит в себе энергию его участия, творчества. И это даже не мои слова — я сейчас процитировал одного из своих многочисленных преподавателей. Лично мне просто нравился материал — он нес какую-то свежесть, живописность, и что-то, что я не мог даже сам себе объяснить. Работа маслом всегда сохла очень долго, но зато я мог подправить все неточности, которые каждый раз упорно находил.