Весна в октябре

Desmondd

— Это не понадобится. Мне вполне хватит обычного Шарингана.

— Превосходно. В этом случае мне нужно, чтобы ты проинструктировал Итачи-куна и рассказал особенности твоей техники. Цунаде, сколько раз мы сможем повторить процедуру? Как долго выдержит печать?

— Без ущерба для здоровья я смогу взять крови у Шисуи-сана ещё на три повторения. Печать это выдержит.

— Превосходно. Наруто-кун, ты не против немного задержаться?

* * *

Итачи мчался по ветвям огромных деревьев лесного массива, расположенного на территории района

клана Учиха. В голове его было легко, а на душе спокойно. Груз, давивший на его плечи, внезапно исчез, а путь, лежащий перед ним, был простым и ясным. Лицо под маской Анбу украшала мягкая улыбка. Саске будет жить, так пообещал Хокаге. Его семья будет жить. Пусть прольётся кровь, пусть часть клана погибнет, но это был обычный риск для шиноби. Заметив проблеск оранжевого посреди леса, Итачи вновь улыбнулся. Вот тот человек, которого он замечал на территории клана, тот, кто уже больше месяца не давал покоя барьерной команде. Он снял маску и спрыгнул рядом с незнакомцем.

— Здравствуй, Мадара, — сказал Итачи, глядя в единственный глаз закрытого маской лица.

— Как ты обо мне узнал? — упёр руку в бок незнакомец.

— Ты не только сумел проникнуть внутрь барьера деревни, у тебя получилось пройти клановую защиту. Ты смог найти плиту в храме Накано. Очевидно, что ты — Учиха. Я анализировал твои действия и пытался понять кто ты такой и чего хочешь.

— Понятно. И ты понял, что я Учиха и я очень не люблю ни клан, ни эту деревню.

— Совершенно верно. У меня есть к тебе предложение. Ты поможешь мне, а я помогу тебе.

— Хорошо, я внимательно слушаю.

— Ты ненавидишь деревню. Ты несёшь разрушения и смерть. Это неприемлемо.

— И что ты мне можешь предложить?

— Стань лояльным шиноби деревни. Вернись в клан. Подчиняйся Хокаге. Твои прегрешения будут прощены.

— И почему я это буду делать?

— Есть несколько причин. Но я назову тебе самую очевидную. Котоамацуками!

Глаза Итачи загорелись алым огнём, три томоэ Шарингана трансформировались в два различных узора. Четырёхлезвийный сюрикен в правом глазу пошёл волнами и распался на обычные три томоэ.

— Что ты сделал? — изумился Мадара.

— Я использовал самое сильное гендзюцу Мангекё Шарингана. Оно заставило тебя стать лояльным шиноби деревни. И таким ты останешься навсегда. Пойдём, Хокаге-сама отдаст тебе распоряжения.

— Хорошо, идём... — сказал человек в маске, сделал шаг и рухнул, застыв неподвижно.

— Вот именно этого я и не ждал, — задумчиво сказал Итачи, взвалил безвольное тело на плечо и помчался в госпиталь.

Глава 9

— Итачи, докладывай! — сказал Хокаге, как только Учиха прибыл в лабораторию и сгрузил неподвижное тело на пол.

— Я успешно использовал дзюцу, но вместо того, чтобы пойти со мной, он как будто попал под дзюцу паралича.

— Очень интересно. Цунаде?

— Напоминает действие джуин. Мне нужно его обследовать, но если я не ошибаюсь и печать не позволяет

ему быть шиноби Конохи, то мы вряд ли что-то сможем сделать, не убив его.

— Извлеки Шаринган — приказал Хокаге. — Ему всё равно он пока что не понадобится.

Цунаде склонилась над распростёртым телом и сняла с лица маску.

— Орочимару, ты должен это видеть.

Хокаге подошёл и внимательным взглядом осмотрел странное лицо, одна глазница которого была пуста, а вторая, с Шаринганом, была покрыта глубокими неестественными морщинами.

— Итачи, сними с него одежду.

Учиха кивнул, выхватил из-за плеча меч, молниеносным движением взмахнул им и вложил обратно в ножны.

Хокаге одобрительно кивнул и откинул в стороны разрезанные одеяния.

— Я никогда не видела ничего подобного, — сказала Цунаде. — Протезирование половины тела, причём протез работает не хуже оригинала.

Пальцы её засветились синим светом и она провела ими по болезненно-белой руке. Расступившаяся плоть показала, что у парализованного Учихи отсутствует кровь и кровеносные сосуды.

— Зато я видел, — сказал Орочимару. — Сделай анализ. Мне кажется, ты получила привет от своего дедушки.

— Клетки дедули Хаширамы? — мигом уловила Цунаде. — Не ожидала, что его Мокутон примет подобную форму.

— Нечто подобное попало мне в руки, когда я работал над Киноэ. Что будем делать?

— Сначала попробуем диагностику. Если это то, что я думаю, то снова понадобятся Узумаки.

— Хорошо. Итачи-сан, будь добр, пригласи сюда Наруто, — приказал Хокаге.

Итачи кивнул и скрылся за дверью лаборатории. Цунаде положила тело на изукрашенную символами кушетку в углу помещения и сделала несколько жестов. Цепочки иероглифов загорелись тусклым светом и Цунаде осуждающе покачала говолой.

— На его сердце наложено неизвестное джуиндзюцу. Оно конфликтует с установками Котоамацуками.

— Отлично. Ты его снимешь.

— Орочи, мне неприятно это говорить, но наша стационарная печать похуже моей Инфуин. Так что этот человек всё равно может умереть.

— Мне всё равно. Всё что меня интересует, он расскажет в любом случае. Если бы я не хотел посмотреть, как поведут себя его клетки под дзюцу регенерации, убил бы его сразу. И если Котоамацуками не спадёт после смерти, то из него получится идеальный глава клана Учиха.

— Знаешь, мне не нравится твоё увлечение тем дзюцу.

— Цунаде-тян, я столько раз предлагал тебе вернуть Дана и Наваки, но ты неизменно отказывалась.

— Орочи, мы уже обсуждали это сотню раз. Я отпустила их. Пустота в моём сердце заполнена. У меня есть две дочери, у меня есть сын. Давай не будем тревожить покой умерших.

— Как знаешь. Для тебя, милая, предложение будет открыто всегда.

— Спасибо, Орочи. Я это ценю.

— У меня есть ещё одна неплохая идея. Я предлагаю тебе восстановить клан Сенджу.

— Я слишком стара для этого. Да и кто будет отцом? Джирайя? Он за эти годы так и не повзрослел.