Весна войны
Шрифт:
Взламывая дверь следующего склада, Влад осторожно спросил:
– Ты хорошо знаешь этих людей?
– Ну, так. Знаю. Адинри у меня преподавал, а этих видела на совместных занятиях. Вместе с Тадом была в походе.
– В походе, значит… Он твой друг?
– Почему так решил?
– За руку тебя взял… Интересно так взял…
– У тебя что, проявление ревности?!
– Ага, я тот еще ревнивец.
– Ну, руку жать у нас этикет такой.
– Он не жал, а хватал.
– Ну да. Может, так. Влад, тебе, может, это неприятно слышать, но я, как бы это тебе сказать… Ну, спрос пользовалась,
– Если этот Тад попытается углубить, я с ним нехорошо поступлю.
– Влад?! Ты чего?!
– Ничего. Не понравился он мне.
– И мне тоже, поэтому ты не должен испытывать к нему соперничающие чувства. Это глупо, и нет на такое времени. Я правильно сказала?
– Ну, так себе, но я тебя понял. Приятно, что и тебе он не нравится. Ти, здесь нет никого, и потолок обвален.
Девушка посветила под ноги, вскрикнула. Влад глянул на пол, и в ворохе ошметков тряпья, некогда бывшего чьей-то одеждой, увидел оскал трухлявого черепа.
– Кто это?!
– Ти, я не знаю, кто это. Да и ты вряд ли теперь узнаешь. Очень давно умер, биометка не определяется.
– А ты можешь ее определять?
– Я нет. Но система моя может. Был похожий случай.
Сзади раздались быстрые шаги, Влад обернулся, опять хватаясь за пистолет, зажмурился: приближавшийся человек ослепил фонарем.
– Кто идет?! Свет вниз убери, а то убью!
– Извините, – произнес подошедший Тад. – Кто кричал? Ти? Ты кричала?
– Иди назад, не оставляй своих без фонаря, – угрюмо приказал Влад.
Тад увидел останки на полу, отшатнулся, опять ослепив фонарем.
– Кто это был?! – дрожащим голосом спросил «соперник».
– Сказано, иди назад! Не мешай нам!
Тад неуверенно попятился, замахал руками:
– Ладно, ладно! Не кричи так! Уже иду!
Подождав, когда тот прилично удалится, Тейя с укоризной произнесла:
– Не надо быть таким грубым. Он просто услышал крик и начал волноваться.
– Он своих без света оставил. Представляешь, каково им сейчас?
– Но он хотел как лучше. Пойдем дальше.
– Много здесь еще таких складов?
– Я не знаю. Никогда не ходила в это крыло до конца. Не было необходимости.
Еще четыре склада были вскрыты с применением импровизированного лома. В двух из них сохранилась хроноизоляция. Один оказался пуст, во втором нашли мужчину без сознания в очень плохом состоянии. Сильно обожженные лицо и руки были залиты толстым слоем медицинской пены, рана на левом бедре туго перебинтована прямо поверх окровавленной штанины. Одежда в ужасном состоянии, но Тейя ее опознала: точно такую носил технический персонал базы.
Вернувшись к первому складу, рассказали выжившим о возникшей проблеме. Раненого надо было как-то доставить на поверхность по запутанному пути, через несколько шатких лестниц, с которых и здоровый может запросто свалиться. Преподаватель и курсанты не придумали ничего, что могло бы в этом помочь, и Влад, махнув на них рукой, начал обыскивать склады. К нему присоединилась Тейя, и вскоре они нашли бухту прочной веревки. Вот с ее помощью и поднимали пострадавшего,
Только наверху Влад, наконец, сумел рассмотреть своих новых знакомых. Адинри Кайрету на вид было лет сорок – сорок пять: невысокий, чуть полноватый, с нелепой прической – приличной длины волосы торчали вверх, будто макароны из открытой пачки, причем следов лака или других средств для их удержания в таком положении было незаметно.
Рения Бактоль, похоже, очень серьезно поработала над своей внешностью, невзирая на репутационные потери, ожидающие граждан, обожающих внешние изменения. Ну не могут волосы быть платиновыми и одновременно, если взглянуть под другим углом, отдавать нежным розовым оттенком. И глаза синевы высококачественных сапфиров. Ноги до ушей, грудь от почетной колхозной коровы и прочее прилагалось.
Курсант Мерик Кави выглядел непритязательно: маленький, черные курчавые волосы, приплюснутый нос, мускулатура не наблюдается. Влад предположил, что у него африканские корни, уж очень характерная внешность, хотя кожа светлая.
Второй курсант, тот самый Тадий Тюс, или просто Тад, походил на актера, играющего положительных героев в фильмах с умопомрачительно высоким бюджетом. Работал он над своей внешностью или нет – трудно сказать, но Влад рядом с ним казался провонявшей потом ломовой лошадью на фоне чистокровного арабского скакуна, что серьезно ухудшило настроение.
А еще его ухудшила истерика Рении. Если под землей она держалась тихо, не выкидывая номеров, то наверху, убедившись, что база не просто разрушена, а давно исчезла с лица планеты, отыгралась на всю катушку. Да и Тад сильно спал с лица, ошалело разглядывая горы, поросшие деревьями и кустарниками, никогда не видавшими топора. Мелкий Мерик воспринял это куда спокойнее, держался с отрешенным видом, а вот преподаватель суетился вокруг курсантки, будто наседка вокруг цыпленка.
Но даже Мерика проняло, когда из зарослей вышел Либерий. В переделанной по своему разумению одежде (стальные пластины на груди и спине обклеены кусочками шкур тварей, неказистый шлем с проволочным забралом украшен клыками тех же существ), с самодельным патронташем через плечо, огромным тесаком на поясе, ружьем за спиной. В одной руке он держал то, что Влад называл алебардой: оружие вроде короткого копья с массивным наконечником, которым можно было не только колоть, но и рубить или резать. В другой церковник сжимал лапы парочки окровавленных фазанов.
Завидев, что народу прибавилось, он буркнул:
– На всех не хватит, надо бы еще поохотиться, но тут дичи мало, ее Эхнатон распугал, а далеко отойти от дыры нельзя.
К счастью, древние не поняли ни слова, и их предубежденность к естественному мясу не проявилась.
Глава 9
«Новички» сидели перед стационарным коммуникатором и, наверно, в пятнадцатый раз выслушивали историю миновавших веков, которую терпеливо рассказывал Космос. Влад узнал ее зимой, в заснеженной степи, когда валялся после приступа, последовавшего после схватки с группой запов. Сейчас он сидел неподалеку, но не слушал.