Весна
Шрифт:
Заросли раздвинулись. Сквозь стебли протиснулся чёрный жук. Воины схватились за оружие.
– Нет! – крикнул Вереск и задохнулся. Даже малое усилие давалось с трудом. – Они больше не враги. – Волхв шагнул к жуку. Тот подошёл ближе и протянул человеку ус. Вереск отстукал пальцами сложный ритм. Жук развернулся на месте и скрылся в зарослях.
– Задание выполнено. Эти твари послужат богам, – волхв целую минуту приводил в порядок дыхание. – У вас осталось что-нибудь поесть?
Воины обшарили сумки, но съестного не нашли. Лишь во фляге десятника плескалось
– Садитесь на них и держитесь. Жуки доставят вас наверх. А мне надо спешить.
Вереск отвернулся от воинов и поднял руки. Сверху спикировала оса и, схватив человека за руки, улетела.
– За что держаться-то. У них спина покатая, – посетовал один из воинов.
– Если волхв сказал ехать, значит надо ехать, – ответил десятник и похлопал жука по матовой спине. – Ну что, животина, будешь дядю Филиппа слушаться?
Десятник залез на жука. Тот спокойно стоял и ждал, пока человек перестанет ёрзать. Как только десятник затих, жук приподнял хитиновые надкрылья.
– Во как! – воскликнул Филипп. – Как дитя в люльке.
Воины забрались на жуков, и те подняли надкрылья. За передние края можно было держаться, чтобы не соскользнуть.
Жуки неслись без остановки. Шесть конечностей позволяли двигаться плавно, и седоки это оценили. По пути встречалось много других насекомых, но на людей не обращали внимания. Вскоре жуки выбрались из подземелья и побежали по равнине.
– Смотрите! Смотрите! Это же Филипп! Вот потеха! – кричали со всех сторон.
Филипп сохранял невозмутимый вид, будто ездить на жуках для него – обычное дело.
– Во даёт! Во даёт! – бородатый десятник верхом на жуке веселил воинов.
– Да он кого хочешь, оседлает да взнуздает, – кричали воины.
– Знали бы вы, в каком дерьме нам пришлось возиться, – буркнул в ответ десятник.
– Э-э, брат! В ратном деле без дерьма нельзя, – отвечали ему.
Жуки остановились перед гуляй-городом с синим флажком. Воины обступили штурмовиков. Их хлопали по плечам и просили рассказать о походе.
– Дайте сначала поесть, – сказал Филипп.
Со всех сторон потянулись руки с хлебом и ветчиной. Штурмовики с жадностью накинулись на пищу. Утолив голод, они вдоволь напились кваса, и Филипп начал свой рассказ.
Жуки под руководством волхвов таскали в гуляй-города свёртки и ёмкости с вонючей жидкостью. Волхвы никого не подпускали к трофеям. Воины только радовались этому. Филипп успел всё рассказать и ответить на вопросы, прежде чем кашевар принялся колотить в сковородку.
Волхвы промыли и перевязали рану. При хорошем освещении рана больше походила на царапину. Кир застыдился, что обратился к волхвам с таким пустяком. Но лекарь сказал, что Кир поступил правильно.
Кир сидел, прислонившись спиной к срубу. Бревенчатые стены выглядели на каменистой равнине чужеродными. Киру толстые стены придавали уверенности. А запах сосновой смолы напоминал о доме. Вокруг стояла тишина. Волхвы набили деревянные крепости так,
Вокруг по-прежнему царил полумрак. Волхвы объяснили, что здесь всегда так, потому что планета не вращается вокруг своей оси. Чтобы на теневую сторону попадал хоть какой-то свет, на орбите висят гигантские зеркала и отражают солнечные лучи. А в пятнах света находятся гнёзда насекомых.
5
Кир стоял на знакомой тропинке у портала. Он ждал, когда зрение восстановится после вспышки. Пока в глазах плавали разноцветные круги, Кир полной грудью вдыхал воздух. Цветочный аромат кружил голову.
Лес звенел на все голоса. Птицы вели бесконечную войну с крылатыми ящерицами. Но сейчас Кир не хотел верить, что животные враждуют. Исполинские деревья позволяли укрыться множеству обитателей. А цветочный нектар мог прокормить и не такое население.
В лесу всегда много цветов. Когда отцветали одни растения, зацветали другие. Благодатный климат и обилие воды позволяли расти огромным деревьям. Тропинка обрела чёткость, и Кир зашагал по утрамбованной почве.
Кир дошёл до каменного мостика над ледяным ручьём. Здесь он остановился. Этот ручей условно считался границей, отделявшей хутор отца от других земель. Хутор назывался «Парящий сокол» и с незапамятных времён принадлежал роду Фалконов. Кир любовался радужной форелью, висевшей в заводи. Под старой ивой лежала острога с костяным наконечником, но Кир спешил домой. Он перешагнул условную границу и улыбнулся. Казалось, родная земля согревает сквозь подмётки солдатских сапог.
Вскоре Кир остановился на пригорке. Хутор окружал высокий частокол, посередине возвышался терем. Бревенчатое строение венчалось крышей с крутыми скатами. Окна, застеклённые разноцветными стёклами, придавали терему праздничный вид. За теремом громоздились хозяйственные постройки. Легкий ветерок донёс до Кира запах свежей выпечки.
– Весть о вашем прибытии три раза облетела ментал. А ты спрашиваешь, как узнали, – пояснил отец, когда младших братьев и сестёр удалось немного успокоить. – Проходи в горницу.
К возвращению Кира накрыли стол. Тарелки и чашки стояли так плотно что под ними не было видно скатерть.
Основательно поев, Кир рассказал о походе. Ответил на вопросы отца. А затем пытался ответить на вопросы братьев и сестёр. Пытался, потому что они спрашивали, перебивая друг друга, и устраивали потасовки.
Вечером Кир и отец пошли прогуляться к ручью.
– Ладно, рассказывай, что пошло не так, – сказал отец, когда они сели на берегу.
– Да всё не так. Филипп нянчился со мной от начала до конца. Хуже меня был только Вереск! Но он волхв! Я мешал другим воинам, ничего не соображал, падал. То, что я умел, вылетело из головы! – Кир со злостью бросил камень в быстрый поток. – Будто десять лет я учился вышивать.
– Филипп сказал, что для первого раза ты вёл себя неплохо.
– Неплохо?! Он сказал так, чтобы не расстраивать тебя.