Вести из грядущего
Шрифт:
Но фельдмаршал уже не слушал. Сжав побелевшие губы, он впился глазами в список. Пробежал его раз, потом еще и еще...
– Н-да, ни одной знакомой фамилии.
– Фельдмаршал заставил себя усмехнуться, но усмешка получилась кривая.
– Ну, ничего, разберемся...
– Он аккуратно сложил листок вчетверо и спрятал его во внутренний карман пиджака.
– А как там... насчет меня?
– Никаких следов, - доверительно сообщил директор.
– Но... мой монумент на Рыночной площади?!
– Не обнаружено. На этом месте разбит сквер с подземным
– Так...
– Усилием воли фельдмаршал заставил себя говорить почти спокойно.
– Но разве ваш посыльный не мог, по крайней мере, расспросить прохожих?
– Видите ли, у него оставались считанные минуты, и он успел обратиться лишь к какому-то рабочему, красившему подъезд. Ну а этот маляр в ответ на вопрос водителя только плюнул и послал его подальше...
Некоторое время фельдмаршал молча рассматривал свои ногти. Затем произнес:
– Итак, значит, заказ выполнен только частично.
– Мне кажется, точнее было бы сказать: не полностью, - заметил директор.
– Но если вы желаете, мы могли бы сделать завтра еще одну попытку узнать о вашей судьбе. Вам придется, конечно, доплатить, но сравнительно не так уж много, поскольку мы чувствуем себя обязанными.
– Принимается, - сказал фельдмаршал.
– Только загляните теперь поближе. Скажем, через полтора... или нет, лучше через полгода.
* * *
Но назавтра белые пятна на лике грядущего так и не прояснились.
– Ничего не поделаешь, никто не застрахован от неудач, - говорил директор, вышагивая от стола к двери и обратно.
– В данном случае водителя трудно в чем-нибудь упрекнуть. Он заговорил на улице с безобидной на вид старушкой. Причем заговорил издалека. Но как только попытался завести речь о вашей судьбе, эта милая бабушка подняла такой крик, что сбежавшаяся толпа... В общем, судя по всему, они приняли его за вашего сторонника... К счастью, водителю удалось вырваться и добежать до своей спрятанной в кустах машины. По возвращении его пришлось на пару деньков госпитализировать... Директор внимательно посмотрел на сидевшего с каменным лицом фельдмаршала и, сделав паузу, заключил: - Возбужденное состояние жителей определенно указывает на то, что события, дату которых мы пытаемся установить, произошли незадолго до этого неудачного рейса. Но вот когда именно...
– Надеюсь, вы мне это сообщите завтра, - медленно проговорил фельдмаршал, глядя куда-то в стену.
– Полагаю, на этот раз доплаты не потребуется?
– О да, разумеется... Фирма полностью сознает свои долг и сделает все, что можно... Только вот мы никак не можем подыскать замену этому госпитализированному бедняге. Некоторые согласны рискнуть, но лишь при условии оплаты в тройном размере. Заявляют, что поскольку задание повышенной степени трудности...
– Сколько?
– по-прежнему не глядя, перебил фельдмаршал. И, услышав цифру, мрачно кивнул.
– Может быть, на сей раз заглянуть в самое близкое будущее?
– предложил директор.
– Да, давайте ровно через месяц.
* * *
–
– не в силах скрыть радости закричал директор, когда двадцать четыре часа спустя осунувшийся фельдмаршал снова показался на пороге его кабинета.
– На этот раз все в порядке! Водителю удалось купить в киоске номер журнала, где подробно описывается все, что вас интересует. Значит, так...
– Он заглянул в лежащие перед ним бумаги.
– Вас свергли 9 апреля. Причем, как пишут в журнале, заговор подготовлялся уже давно. Далее говорится, что, пытаясь бежать, вы утонули в дворцовом пруду...
Фельдмаршал стоял, крепко вцепившись пальцами в спинку кресла. Казалось, из него разом откачали половину крови.
– Девятого апреля...
– глухо, почти про себя пробормотал он.
– Сегодня шестое... Значит, три дня... Ну нет, врешь, я за это время еще кое-что успею...
– Глаза фельдмаршала вспыхнули прежней энергией.
– Разрешите от вас связаться с моей столицей, - обратился он к директору.
– Сами понимаете, сейчас каждая минута...
– Пожалуйста, - пожал плечами хозяин кабинета.
– Только я вас предупреждал, что все равно не изменишь...
– Алло, соедините меня со столицей Лазурии.
– Бас фельдмаршала уже грохотал в телефонной трубке.
– Да, лично главу страны. Пусть разыщут, где бы ни находился: важное государственное дело... Через три минуты?
Ладно, жду...
– Позвольте, я ничего не понимаю...
– Директор во все глаза смотрел на положившего трубку посетителя.
– Вы что же... вызываете самого себя?!
– Ну, это уже вас не касается, - сгоряча отрезал фельдмаршал.
– Я, собственно, хотел уяснить, с кем фирма имеет дело, - сдержанно сказал директор.
– Ведь если человек вызывает главу государства, следовательно, сам он...
– Да нет, не сомневайтесь, я и есть глава. Как бы это вам объяснить... фельдмаршал несколько секунд поколебался, потом, решившись, махнул рукой. Ладно, раз уж все равно придется отсюда говорить... Ну, в общем, дело в том... Для жителей Лазурии я никуда не уезжал. По-прежнему появляюсь там на приемах и прочее. Мой двойник настолько вылитый я, что даже министры ни о чем не подозревают. И голос, и походка... Сам-то он, конечно, болван. Но я ему велю в мое отсутствие побольше помалкивать. Пусть думают, что я не в духе. Все-таки так спокойнее...
Телефон громко зазвонил. Фельдмаршал жадно схватил трубку.
– Алло, кто это? Карлос, ты? Слушай, дело срочное, и я буду говорить прямо, без шифровки. Во-первых, немедленно введи комендантский час и вышли за мной мой реактивный... Что? Что ты сказал?!
Он внезапно замолчал, и директор явственно услышал звучащий в трубке голос: "Вы меня, кажется, с кем-то путаете, любезный. Я никакой не Карлос, а фельдмаршал - Спаситель Лазурии. И имейте в виду, что моему презренному двойнику отныне въезд в страну строго запрещен". Послышались частые гудки: там, в столице Лазурии, повесили трубку.