Вестник в старом мире
Шрифт:
— Человек за бортом! — прокричал с палубы перепуганный матрос.
Капитан не успел дать команду, как у Петербургской пристани послышался свист. На причале стояли околоточные и сигнальными флажками передавали сообщение: “Враг!”
— Команда, боевая тревога! — раздался над палубой звонкий голос, и матросы как муравьи полезли по боевым постам, — Достать человека!
Капитан еще сомневался, ведь враг в центре столице важнее, но правила хорошего тона и честь офицера не позволяли оставить собрата в беде.
На палубу положили тучного мужчину с лысой головой. Его ночной
— Черт, да он сдох! — заметил любопытный юнга, отодвинувший подол халата, за которым пряталась дырка от пули.
— К бою! — капитан только мазнул взглядом по вытащенному на борт человеку, поэтому не заметил, как Седой открыл светящиеся в ночи глаза и выплюнул соленую воду.
***
Подул утренний ветер, к складу подъезжали повозки с солдатами и околоточными, но клипер уже отошел от берега и двигался в сторону Кронштадта. Вадим с видом знатока держал штурвал, пока моряки лазили по реям и управлялись со шпангоутами, ставя паруса по ветру. На палубу вернулся Захарченко со смешанными чувствами.
— Внизу семьи, женщины и дети, очень голодные. Выродок морил их голодом.
— Откормим, — кивнул Вадим.
Его больше беспокоил патрульный фрегат, который, распустив паруса, медленно шел от порта в сторону уходящего клипера.
— Что? — Захарченко не понял его задумчивости.
— Я вот думаю, у тебя когда день рождения.
— В мае, а тебе зачем?
— Да думаю очки тебе подарить или считать научить.
— Да иди ты знаешь, куда?
— Сейчас все пойдем, — мрачно пробормотал Вадим, когда на Кронштадте замаячил сигнальный огонь.
— Не люблю океаны, — плохое предчувствие Вадима подтвердилось с первым дымным облачком и всплеском воды в десяти метрах от борта.
Батареи открыли по ним огонь.
Глава 9
На береговой крепости ждали чего угодно, но не быстроходных клипер под российским флагом, сбегающий из порта. Разбуженные ранним утром моряки стреляли больше во тьму, чем видели корабль.
Вадим вел ровно, он отлично видел кипучую деятельность на батареях. И ему не могла помешать ни тьма, ни расстояние, чтобы понять, что они проскочат. Но самый опасный момент был при выходе из Невской губы в Финский залив. Балтика славилась не только скверной погодой, множеством опасных островков, но еще и плотностью трафика. Рыбацкие судна, торговые корабли уходили в сторону, чувствую неуверенный ход клипера и свистящие рядом ядра.
— А как в крепости узнали, что мы враги? — Захарченко стоял рядом, пытаясь разглядеть в подзорную трубу хоть что-то кроме вспышек выстрелов.
— Спроси что полегче. Так иди и не мешайся мне здесь. Вон прикажи всем потушить лампы.
— Есть капитан, — Захарченко стукнул каблуками и побежал гонять команду.
— Понаберут по объявлению.
— Что Призрак? — к Вадиму подошел хромающий Ромашка.
На ногу с пулевой раной ему наложили повязку. Ему повезло зацепиться за борт, а то упал бы в воду или остался на берегу, встречать жандармов.
— Это я так. Михаил
— Все так. Три года плавал юнгой до англии и обратно. Маршрут такой себе, — пожал Ромашка плечами.
— Ясно. За нами погоня, да не смотри во тьме не увидишь. Нужно поднять скорость, знаешь как?
— Чем смогу.
— Хорошо, но управлять буду я, а то еще в берег врежемся.
Клипер подпрыгнул на волне. Они вышли в залив, обстрел со стороны форта остановился, но фрегат с андреевским крестом на флаге продолжал погоню. На клипере держали пару легких пушек и все. Он ходил по спокойным от пиратов водам, где самой большой опасностью были чиновники.
Корабль прорезал волны, пока ветер усиливался с каждой пройденной милей.
— Призрак, ветер к буре идет. Нельзя нам на простор! — Ромашка держался за перила.
Палубу сильно качало, не привыкшие к тряске бандиты привязывали себя к мачте.
— Ладно, — Вадим не хотел разворачиваться ближе к берегу, фрегат обязательно их нагонит, пойдя на перехват.
Клипер считался быстроходным судном с потрясающим парусным вооружением, но именно этому не повезло: его обслуживала еле живая команда и неопытный капитан. Вадим знал о лиселях, но не решался открыть их в сильный ветер. По небу прошла молния, как предвестник разгорающейся бури. Над палубой заскрипели мачты, с реи сорвался и упал на палубу моряк.
— Тише ход! Идем к берегу, — Вадим кричал надрывая горло.
— Капитаааан! — Ромашка дернул его за плечо.
По левому борту скользил темный силуэт фрегата.
— Догнали, — перекрестился поднявшийся к ним Захарченко, — Держись!
Борт фрегата окутал белый дым. Тяжелое ядро прошло над волнами и прочертив вмятину на палубе ушло рикошетом в небо. Заиграли новые выстрелы, моряки соревновались с бурей за честь потопить угнанное судно.
— Может поднимем белый флаг? — неуверенно спросил Ромашка, чем вызвал два разъяренных взгляда.
— Не дождуться, — кровожадно улыбнулся Вадим и показал на пятиметровую волну, которая шла прямо на них. Корабль сначала подняло, а потом резко бросило вниз. Морская вода пеной залила палубу, сшибая не привязанные ящики в море.
— Долой паруса! — крикнул Вадим, крутя штурвал.
Он уводил клипер на левый борт, подальше от фрегата и открытого моря.
В воздухе засвистел металл, и пара цепных ядер попала по средней мачте, разбив ее в дребезги. Паруса упали в море, моряки только и успевали рубить ванты и шкоты, на которых держалась оснастка.
Через ветер пробился звук выстрела и круглое ядро пробило борт выше ватерлинии. Корабль несло по бурному течению. Вадим только что и старался, вывести его из бури и из-под огня фрегата, борясь с тяжелым штурвалом.
— Мама! — от управления Вадима отвлек нервный крик Ромашки. Он указывал на огромную волну, тараном надвигающеюся на борт клиппера.
— Держись, — Вадим взял Захарченко и Ромашку за пояса, и обнял штурвал, прежде чем их накрыло.
***
По ночному Петрограду неслась двуколка. Лужи разлетались под коваными копытами, звук скрипящей оси разносился на кварталы вперед, опережая экипаж.