Вестник Зла
Шрифт:
— Как я задам их правильно, если я даже не понимаю, что конкретно надо спросить?! — в негодовании вскочила Нинель и подалась вперед, навалившись на стол. — Неужели ты не можешь сказать мне правду?
— Какую правду? — спокойно усмехнулся Вестник. Его нисколько не смутила вспышка гнева девушки. Он покачал головой и добавил:
— Может, ты мне расскажешь о себе? Ты же не особо рассказываешь, кто ты, откуда, о своих планах. Почему я должен рассказывать о себе?
Нинель смутилась.
— Ты мне не доверяешь? — спросила она.
— Да, не доверяю.
— Прости, — потупилась
— То же самое я могу сказать и о себе, — заметил Вестник. — Но доверять ты мне не торопишься.
Нинель еще больше смутилась и снова села на стул.
— Зато теперь я уверена, что в том свете был ты, — упрямо пробормотала она. — Даже если это не так, я буду верить, что это так.
— Твое право, эльфийка, — развел руками Вестник.
— Нинель. Меня зовут Нинель, дочь Эвалиона.
— О, как солидно, — усмехнулся Вестник.
— Тебя ведь не Вестник зовут, верно? — Нинель в упор посмотрела на собеседника. — У тебя должно быть имя. Скажи, как тебя зовут?
Вестник замолчал, глядя на Нинель, которая сидела на стуле и болтала ногами. Он колебался, и девушка это почувствовала.
— Друзья называют меня Ким, — наконец выдавил из себя Вестник. — Думаю, и ты можешь называть меня так, раз уж мы с тобой вроде как подружились. Только при людях не называй никому мое имя. При людях я — Вестник Зла.
Повисло молчание. Нинель сидела немного в шоке оттого, что ей открылось, и оттого, что Вестник назвал ее своим другом. Возможно, она одна из немногих, кто так близко с ним общался. Интересно, а Денарис тоже о нем столько знает? Вспоминая события в Сахане, которые теперь казались ей чем-то далеким и ненастоящим, Нинель лишь возвращалась к недоверию и беспокойству.
— Завтра я ухожу, — нарушил молчание Вестник. — Ты пойдешь со мной?
Нинель вздрогнула. Она опустила взгляд, наблюдая, как мозоли на ее ногах заживают, покрываясь свежей розовой кожей. Девушка даже не успела подумать, поедет ли она с ним или останется в Железном. Нинель уже не боялась, что Вестник Зла будет использовать ее в недобрых целях, но ее пока не оставляла мысль о том, не правильнее ли будет вернуться в Одрелоун.
Но как только она об этом подумала, ее сердце налилось тяжестью неверного решения. Ее вновь тянуло куда-то, искать что-то, и возвращение на родину болью отзывалось в глубине души. Как и тогда, в Одрелоуне, когда она хотела и боялась покинуть лес. Как и пару дней назад, когда порыв холодного восточного ветра воскресил в ней эти чувства, молчавшие десятилетие.
Девушка растерянно глянула на Вестника Зла. Она не знала, имеет ли он какое-то отношение к возникающим чувствам, но когда она думала о том, чтобы поехать с ним, боли не было.
— Пока я думаю, что последую за тобой, — прошептала Нинель, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Сердце успокоилось.
— Я буду рад, если ты составишь мне компанию.
— А я вот не знаю, рада я или нет, — буркнула эльфийка. — Я до сих пор не понимаю твоего поведения.
Ким расхохотался.
— Когда-нибудь все встанет на свои места, — ласково
Нинель усмехнулась. Легко сказать. Она закусила губу и уставилась в пол. Она должна задать еще один вопрос.
— Ким, зачем ты отдал мою кровь Денарису?
Вестник скрестил руки на груди и холодно отозвался:
— Это не твое дело. Иди спать.
Нинель выдохнула. Ее вопрос о Денарисе был сегодня неуместен. Можно было задать его позже, ведь она собиралась отправиться с Вестником в путешествие. А сейчас Вестник закрылся от нее и закончил разговор.
Нинель встала и пошла к двери. Она уже хотела было открыть дверь, но обернулась:
— Ким, я хочу, чтобы ты выполнил одну мою просьбу.
— Какую? — безучастно спросил Ким. Казалось, ему было не особо интересно, что там хочет попросить эльфийка.
— Если я еще раз заговорю при тебе на саханском языке — стукни мне по губам.
Ким облокотился на стол и скрестил пальцы перед собой.
— Я, по-твоему, изверг, что ли? — вздохнул он.
Нинель смутилась и потупила взгляд.
— Мне это надо, чтобы привыкнуть разговаривать на всеобщем языке, — пробормотала она.
— Знаешь, Нинель, если ты еще раз попросишь наказать тебя физически за какой-то незначительный проступок — я дам тебе подзатыльник, как бы абсурдно это ни звучало. — Нинель удивленно взглянула на Вестника, но он говорил спокойно и серьезно. — Никогда, слышишь, никогда не смей никому позволять причинять себе боль в наказание за что-то! Эта саханская привычка гораздо хуже, чем привычка говорить на языке демонов. Избавься от нее в первую очередь. Ты больше не раб.
У девушки похолодело все внутри. Эти слова больно ударили в сердце.
— Но мне надо как-то отучиться говорить на саханском! — возмущенно воскликнула она срывающимся голосом.
— Все придет со временем, — спокойно ответил Вестник. — Не торопись. Десять лет — это серьезный срок. Я помогу тебе адаптироваться к Хаулу, но не жди от меня плетей и побоев. Это немного не мой метод.
Нинель шестым чувством поняла, что он улыбается.
Александр Томин спустился в обеденный зал. Он едва сдерживал бушующую в нем ярость. Господин Зауден пообещал Вестнику Зла выгодную сделку и большую награду. Но Вестник отказался. И Саня не знал, что его взбесило больше — резкий разговор или отказ мага от такого заманчивого предложения. А может, то, что Саня не смог выполнить задание? Или все дело в том, что он теперь не получит награду?
Александр пролетел через зал темной тучей и сел за стол к своим людям. Все пятеро обратили к нему вопросительные взгляды, но результат беседы с Вестником Зла стал понятен по лицу командира.
Саня описал всю ситуацию самыми грязными ругательствами.
— Я с самого начала говорил, что это плохая затея, — заметил воин со шрамом на щеке. — Мы столько времени потеряли, чтобы найти Вестника Зла, и все оказалось зря.
— Зря?! — вспылил сидевший напротив него седовласый мужчина. — Ты забыл о тех деньгах, которые нам пообещали за это? Да я готов еще десять раз пробовать его завербовать!