Вестник Знания (N5 1928)
Шрифт:
Председатель Отделения русского языка и словесности Академии Наук А, Н. Веселовский и академик А. А. Шахматов были в свое время возмущены правительственным распоряжением 11 марта 1902 года. Когда весною 1917 года в Академии предполагалось заседание с участием Ж. Горького, А. А. Шахматов, выражая общее настроение академиков, избиравших Горького, предполагал, как председатель этого заседания, сказать Горькому некоторое приветствие и заранее составил его текст. Так как Горький, находившийся в это время в отъезде, в заседание не прибыл, приветствие не было произнесено и в протокол заседания не вошло. Но оно сохранилось в бумагах покойного А. А. Шахматова (ум. 1920 г.) и сообщено нам его дочерью С. А. Каплан-Шахматовой. Как документ исторический, отражающий любопытный момент в жизни Академии и ее деятелей он заслуживает опубликования и представляет особый интерес
М. Горький в молодые годы.
По фотографии В. К. Булла.
Сегодняшний день будет знаменательным в истории Разряда Изящной Словесности. В его заседании присутствует Алексей Максимович Пешков, который был избран почетным академиком пятнадцать лет тому назад. Привлекая его в свою среду, члены Разряда думали об укреплении юного тогда учреждения, посвященного литературе и общественности; но их мечтам не пришлось сбыться, и только теперь мы получили возможность увидеть среди нас Алексея Максимовича. С его именем у многих членов Разряда связывается чувство обиды, с трудом пережитой, всегда напоминаемой, неизгладимой! Не будем растравлять этой обиды тяжелыми припоминаниями: слишком радостным кажется мне появление в нашей среде Алексея Максимовича. Правда, эта радость омрачается мыслью о том, что среди нас нет тех почетных академиков, которые страдали вместе с нами, и, между прочим, не только Владимира Галактионовича Короленко - на возвращение его в Разряд у нас зародилась теперь надежда, - но также и покойных наших сочленов, - им было бы радостно увидеть восстановленное право. Среди этих почетных академиков с особой болью вспоминаю сейчас К. Р., бывшего, по общему нашему убеждению, душою Разряда: его чуткая душа много болела в связи с ударом, отнявшим у Разряда Максима Горького.
Дружной работой, общим напряжением постараемся восстановить надорванные этим ударом силы Разряда и направим их на служение обновленной нашей Родине. Позвольте мне от имени Разряда приветствовать Алексея Максимовича и просить его присоединиться к работе в обновленном его возвращением Разряде".
М. Горький о науке и демократии
В связи с опубликованием приветствия М. Горькому академика А. А. Шахматова, представляется интересным поместить здесь и речь самого М. Горького, относящуюся к тому же периоду начала Революции. Речь эта была произнесена М. Горьким в одном из организационных собраний "Свободной Ассоциации для развития и распространения положительных науки {Ленинград, апрель 1917г.). Хотя она и была напечатано,но в ограниченном количестве экземпляров в изданиях по условиям бурного исторического момента не получивших широкого распространения. Вот текст этой речи Горького.
М. ГОРЬКИЙ. "Наука и демократия".
Граждане!
Я не знаю сил более плодотворных, более способных воспитать в человеке социальные инстинкты, чем силы искусства и науки. Скажу более - являясь в известной, скромной степени представителем искусства, я совершенно искренно и сознательно ставлю опытные науки на первое место в процессе воспитания человека. Ибо искусство - эмоционально, оно слишком легко поддается субъективным особенностям психики творца, слишком зависимо от того, что принято именовать "настроением" и по силе этих причин, редко бывает истинно свободным, редко возвышается над преградами, которые ставят ему мощные влияния классовых, национальных и расовых предубеждений.
Опытные науки, могуче развиваясь на благодарной почве точного наблюдения, руководясь железной логикой математики, совершенно свободны от указанных влияний. Дух опытных наук поистине общечеловечен, интернационален. Мы имеем право говорить о русском, немецком, итальянском искусстве, но существует только единая, всемирная, планетарная наука, и это она окрыляет нашу мысль, вознося ее к пределам мировых тайн, к разгадкам трагизма нашего бытия; это она открыла миру путь к единству, свободе, красоте.
Не
Русская история сплела для нашего народа густую сеть таких условий,- оторые издавна внушали и до сего дня продолжают внушать народным массам подозрительное, даже враждебное отношение к творческой силе разума и великим завоеваниям науки…
…Я уверен, что в массе своей наш народ органически склонен к созерцанию, к мистике и метафизике, и что дух опытного исследования чужд ему. Это естественно и понятно, - народ, который веками жил пассивной жизнью и подвергался тлетворному влиянию восточной мысли, не мог воспитать в себе активного отношения к действительности. Восточное, аскетическое православие не могло не способствовать угашению духа. К сумме влияний, понижающих жизнедеятельность русского человека, можно причислить еще многое, но здесь не место говорить об этом. Все эти влияния, враждебные развитию в человеке дееспособности, должны были укоренить в нем чисто органическое инстиктивно - отрицательное отношение к великим поискам науки, к еретическим догматам ученых.
Какой же вывод из этой нерадостной картины?
Вывод может быть только один: наука, самая активная сила мира, должна разрушить древнее недоверие к ней, коренящееся в русском народе; она должна сорвать с народной души скептицизм невежества, должна освободить эту. всем нам дорогую душу, от оков предрассудка и, окрылив ее знанием, вознести русский народ на высшую стадию культуры.
Народ должен знать, что ныне он живет в атмосфере, созданной для него именно наукой, - он не знает этого. Ему должно быть понятно, что барин, собирающий в поле цветы, не бездельник, а человек, который воспитывает деревне агронома; что ситцевая рубаха на его плечах сработана на станке, который нельзя создать, не зная математики, и что лекарство врача явилось результатом кропотливой работы ученого. Он должен знать, что в мире есть разум, который неустанно и любовно заботится о его жизни, о его интересах, о том, чтобы облегчить его труд, украсить жизнь.
Еще более густа атмосфера науки, окружающая городское население. Здесь на каждом шагу человек может видеть завоевания разума и порабощение стихийных энергий на пользу его, человека. И вагон трамвая, и кинематограф, автомобиль и граммофон, пуговица пиджака и градусник - все это - полезное, забавное, мелкое и великое, - все создано наукой.
Я понимаю, что рассказать обывателю о заслугах науки пред ним,- дело популяризатора, а не ученого, который поглощен стремлением открыть сокровеннейшие тайны бытия. Но значение популяризации точных знаний огромно и ответственно, потому что только оно может оздоровить психику русского человека, и только оно способно создать атмосферу сочувствия высшим целям науки, вызвать в массах доверие и уважение к силе разума…
Нет страны, где наука, высшее выражение жизни нации, существовала бы в большем загоне, где к ее свободным стремлениям относились бы более •враждебно, и где с людьми науки обращались бы более отвратительно, чем в России старого режима. Вы сами знаете, как нагло и грубо грязная рука политики касалась чистых крыльев науки. Вы помните, сколько сильных людей из среды наших ученых принуждено было покинуть родину, сколько прекрасных талантов задохнулось в ней, не успев использовать своих сил.
Но, вот, ныне пред людьми науки открыта счастливая возможность свободно организоваться для их чудесной работы, - для безграничного расширения и углубления пределов точных знаний, для воскресения русского народа из мертвых. Теперь люди науки могут работать вне зависимости от государства, но при доброй помощи его и тех слоев общества, которые понимают значение науки в деле возрождения России.