Вестники несчастья (сборник)

Макбейн Эд

– Как его зовут?

– Кого, шофера? Питер Брайс.

– У тебя нет его адреса?

– В рапорте нет. Посмотреть в деле?

– Сделай одолжение.

– Я перезвоню, – пообещал Рейли и положил трубку.

Когда через десять минут телефон зазвонил вновь, Клинг подумал, что это Рейли, но ошибся – это оказался Артур Браун.

– Слушай, Берт, – без всякого предисловия начал он, – эта Ортон только что звонила Флетчеру. Ты можешь связаться со Стивом?

– Постараюсь. А в чем дело?

– Они договорились встретиться завтра вечером. Собираются в соседний штат, в ресторан под названием «При свечах». Флетчер заедет за ней в половине восьмого.

– Понял.

– Берт!

– Что?

– Стиву нужно, чтобы я сидел на телефоне, пока они будут ужинать? Завтра ведь последний день перед Рождеством. Сам понимаешь.

– Я его спрошу.

– И Хэл тоже хочет

знать, дежурить ему в фургоне, пока их не будет дома?

– Стив тебе позвонит.

– Сам посуди, Берт, если они будут развлекаться в соседнем штате, то кого тогда слушать в квартире?

– Все верно. Думаю, Стив согласится.

– О'кей. Как там у вас дела?

– Все спокойно.

– Даже не верится, – засмеялся Браун и повесил трубку.

Глава 15

Детективом, втянувшим сторожа гаража в идиотский разговор о вымышленном наезде, был Стив Карелла. Техник из полицейской лаборатории, изображавший механика из автомобильного клуба, якобы посланного заменить испорченный аккумулятор в машине Флетчера, был тем же сотрудником, который организовал прослушивание квартиры Арлены Ортон.

Машина Флетчера стояла в гараже в четырех кварталах от его конторы – факт, установленный в результате обыкновенной слежки за ним по пути на работу 24 декабря. Карелла был уверен, что Флетчер оставит машину там, где, по словам Брауна, оставлял ее в первый раз: человек, который каждый день ездит на работу, обычно паркует машину в одном и том же гараже.

Итак, Карелла задавал сторожу выдуманные вопросы о помятом бампере и разбитой левой фаре несуществующего «Бьюика» выпуска 1968 года, а тем временем полицейский техник сажал «жучок» на «Олдсмобиль» Флетчера 1972 года. Было бы гораздо проще и быстрее использовать батареечный микрофон того же типа, что и в квартире Арлены Ортон, но, поскольку батарейки требовали регулярной замены, а доступ к любой машине куда труднее, чем к квартире, он решил подсоединить микрофон к автомобильной электропроводке. Открыв капот и протянув провода от аккумулятора Флетчера к своему ремонтному грузовичку, он деловито копался в моторе, зачищая контакты. Ему не хотелось устанавливать микрофон на приборную доску: во-первых, так его легче всего обнаружить, а во-вторых, зимой в машине наверняка будет работать печка, и чувствительный микрофон вместо разговора запишет лишь одно гудение. Поэтому он, уложив проводки между сиденьем и спинкой водительского кресла, протянул их под ковриком на полу кабины и через приборную доску вывел к электрической системе «Олдсмобиля». В пределах городской черты микрофон будет четко передавать любой звук на расстояние чуть больше квартала, а это означало, что за автомобилем Флетчера придется следить с близкого расстояния в машине без опознавательных знаков. Если же Флетчер выберется за пределы городской черты, что он и собирался сделать сегодня вечером, пригласив Арлену в ресторан «При свечах», то на открытом пространстве радиус действия передатчика увеличится до четверти мили. Но и в том, и в другом случае полицейскому, который будет следить за Флетчером, придется изрядно попотеть.

Дождавшись, когда техник закончит свою работу, Карелла быстро поблагодарил сторожа и поехал в участок.

* * *

До Рождества оставались считанные часы, и в соответствии со старой недоброй традицией в 87-м участке уже вовсю шла «предпраздничная вечеринка». Камеры предварительного заключения начали принимать первых «гостей» – в основном воров и карманников, промышлявших в магазинах, а также пьяных, среди которых затесался даже один убийца.

Воров и карманников свозили из находившихся на территории участка универмагов пачками, что было в порядке вещей: предрождественская распродажа – самая горячая пора для «работы». Сочельник был последним днем, когда можно было продемонстрировать свое «искусство» в магазинах, набитых толпами обалдевших покупателей. Магазинные воры работали самыми разными способами. Например, когда в дежурку ввели стройную женщину по имени Эстер Брейди, она была похожа на беременную. Ее «беременность» была вызвана ворохом краденых вещей на сумму в двести долларов, засунутых в эластичные спортивные брюки, надетые под платье, – довольно рискованная процедура, если учесть всю сложность операции: поднять подол платья, схватить вещь, спрятать ее в брюки и вновь опустить подол. Тем не менее это позволило ей за двадцать минут из красотки с точеной фигурой превратиться в даму на восьмом месяце.

Феликс Хопкинс, высокий худощавый негр с изящными манерами, с аккуратными усиками и в очках в золотой оправе, был одет

в длинное пальто с множеством карманов, набитых маленькими, но очень ценными ювелирными изделиями, которые он время от времени хватал с прилавков. Обычно он заходил в отдел и просил показать ему зажигалку; пока продавец доставал ее из витрины, Хопкинс успевал прикарманить пять-шесть авторучек с золотыми перьями. Его руки работали с быстротой фокусника – он занимался своим ремеслом так давно, что для того, чтобы спрятать украденное, ему даже не надо было расстегивать пальто. И хотя, когда его задержали, карманы его пальто были битком набиты – золотая ручка, платиновые часы, золотая скрепка для банкнот, ожерелье с фальшивыми бриллиантами, пара золотых серег, обтянутые кожей часы для путешествий и кольцо с черным ониксом, – он продолжал убеждать полицейского, что все эти вещи он купил в других магазинах. Чеки выбросил, а сами покупки нес домой, чтобы упаковать, как ему больше нравится, поскольку его не устраивает, как упаковывают вещи в магазинах.

Остальными ворами были наркоманы, которым позарез было необходимо раздобыть денег на дозу. Мысли о детективах – как о состоявших в службе охраны магазина, так и о городской полиции – отступали перед соблазнами, которые таили в себе прилавки одного из крупнейших в мире универмагов. Они знали только одно – каким бы он ни был ничтожным, но в этот вечер у них есть шанс заработать на один-два пакетика героина, а это уже гарантировало, что хотя бы Рождество обойдется без ломки. Они уныло расхаживали за решеткой в задней части дежурки. Вид у них был жалкий – арест означал, что Рождество они проведут без наркотиков с единственной надеждой на порцию метадона, да и то под вопросом. Они с презрением наблюдали за Эстер Брейди в ее раздутых спортивных брюках, за Феликсом Хопкинсом с его хитроумным пальто и за Джуниусом Купером, которого ввели в участок, нагруженного пакетами с бумагой.

Джуниус Купер работал в одиночку. Это был хорошо одетый мужчина сорока трех лет, с виду похожий на управляющего рекламным агентством, который в последнюю минуту примчался покупать рождественские подарки, поскольку это забыла сделать растяпа-секретарша. Он заходил в магазин с несколькими сумками, набитыми пакетами в ярких подарочных обертках, и пускал в ход один из двух способов, оба из которых, впрочем, были в одинаковой степени эффективными. При малейшей возможности он останавливался рядом с обыкновенным покупателем, который на секунду ставил на пол свою сумку, и мгновенно перекладывал один из его пакетов к себе или подменял его сумку своей. Аккуратно упакованные пакеты в сумке Джуниуса были набиты старыми газетами. Разумеется, при его системе работы многое зависело от быстроты, но тем не менее она позволяла действовать даже в присутствии детектива универмага, таская пакеты, за которые действительно уплатили честные покупатели и которые были упакованы магазинными клерками. Поймать Джуниуса было практически невозможно, разве что засечь, как он совершает подмену. На этом он сегодня и попался.

Пестрая компания магазинных воров в дежурке была разбавлена их ближайшими родственниками – карманниками, которые точно с таким же нетерпением ожидали открытия «охотничьего сезона» – бешеного наплыва покупателей под Рождество. Для карманника нет ничего лучше, чем толпа, а в приближающиеся праздники народ хлынул на улицы, как тараканы из-под раковины в ванной, – толпы в магазинах, в метро... Эти артисты с ловкими пальцами работали и в одиночку, и парами: легкий толчок, возглас: «О, простите!», и вот уже кошелек деликатно извлечен из сумочки, а карман пиджака разрезан бритвой, и бумажника там как не бывало. В городе не было ни одного детектива, который бы носил бумажник в кармане пиджака – нет, только в левом кармане брюк, ведь полицейские тоже не обладают стопроцентным иммунитетом к карманникам. Сегодня они были окружены карманниками, которые, естественно, возмущались, доказывая свою невиновность, и кричали, что знают свои права.

Что касается пьяных, то эти о своих правах не имели ни малейшего представления, на что, впрочем, большинству из них было наплевать. Все они начали отмечать праздник раньше времени, и каждому от избытка эмоций довелось совершить тот или иной поступок, признанный в этом чудесном городе правонарушением, – например, вышвырнуть на тротуар водителя автобуса, который не смог разменять десятку, или разбить ветровое стекло такси после того, как таксист заявил, что сегодня очень тяжелый день и он не потащится аж в Калмз-Пойнт, или отвесить пинка леди из Армии спасения, которая отказалась дать подудеть в свой тромбон, или налить виски в почтовый ящик, или помочиться на ступеньках крупнейшего в городе кафедрального собора и так далее. Одним словом, мелочь.