Весы правосудия
Шрифт:
— А нормально так в одного спиртягу глушить? — слегка обиженно протянул я. — Так-то я и присоединиться могу…
— Успеешь еще! — отмахнулась девушка. — Ты мне сейчас трезвым нужен… На всякий случай…
Я вновь наполнил спиртом стакан, который она почему-то отодвинула в сторону.
— Ну что, понеслась душа в рай? — спросила она меня, вращая в руках ложку.
— Ну… понеслась… наверное… — неуверенно проблеял я, не догоняя, чего от меня требуется.
Того, что произошло дальше, я никак не ожидал: Айа подняла ложку и резко
— Ы… — сдавленно произнесла она, продолжая вгонять ложку все глубже и глубже в глазницу.
Кровь полновесными каплями забарабанила по поверхности стола. Я стоял, ни жив, ни мертв, наблюдая за самоистязаниями Айи. Мои руки ощутимо подрагивали, но я, сжав зубы до хруста, старался не отводить взгляд от окровавленной физиономии моей необычной гости. А она продолжала мерно вгонять черпало ложки в глазницу, до тех пор, пока оно не погрузилось в нее полностью. После, используя рукоятку, как рычаг, она резки движением выдернула глаз из орбиты.
— Твою мать! — не сдержавшись, выругался я, с испугом разглядывая зияющее «свежим мясом» отверстие.
— Сука, как больно! — прошипела Айа, резко обрывая тянущийся за глазом зрительный нерв.
Её истошный крик резанул по ушам и сотряс, казалось, весь дом до самого основания. Где-то звонко тренькнуло оконное стекло, осыпаясь на пол градом осколков. Я качнулся, едва удержавшись на ногах, едва не выпустив вильнувшее зеркало.
— Ровнее держи! — стеганул меня по ушам разгневанный рев окровавленной богини.
Я выровнял раму и застыл, не смея даже шевельнуться, чтобы опять не напороться на её гневный окрик. Айа схватила стакан со спиртом и, проглотив его содержимое, бережно положила в опустевшую тару свой ампутированный глаз. Затем она взяла в руку глаз норны и воткнула его в опустевшую глазницу. Поправив завернувшиеся внутрь веки, она закрыла глаза и уронила руки на стол. Я бросил уже ставшее ненужным зеркало, подбежал к Айе и, подняв на руки, отнес её безвольное тело на диван, где она благополучно затихла. Накрыв богиню одеялом, я отправился на кухню — нужно было срочно принять ударную дозу алкоголя для снятия, продолжающего колотить меня, стресса…
Я еще не успел добить до донышка бутылку любимого мною Хэннесси, как до моего слуха донесся какой-то шум. Бросив все, я кинулся в комнату — диван был пуст, а из ванной комнаты донесся шум льющейся из душа воды. Я легонько потянул за ручку — дверца оказалась запертой. Неужели она так быстро очухалась? Хотя, что я вообще знаю об организмах богов? Я и с собственным-то телом до сих пор разобраться, как следует, не могу.
Я вернулся в комнату и упал на диван. Мне на глаза попался стакан с ампутированным глазом Айи. Интересно, а я бы так смог? Для того, чтобы выковырять ложкой собственный глаз своими собственными руками, требуется недюжинное самообладание!
Даже не знаю, хватило бы у меня духу, чтобы провернуть подобную операцию?
Шум воды в ванной прекратился, а через некоторое время щелкнула задвижка, запирающая дверь. Айа появилась на пороге комнаты с полотенцем на голове, намотанном виде чалмы. На её плечи был наброшен мой, немного великоватый, махровый халат. Лицо было отмыто от крови, и больше ничего не напоминало о чудовищной операции по удалению глаза, проведенной менее пары часов назад. Разве только изумрудный глаз норны, излучающий слабое свечение, выдавал своей необычностью.
— Ты как? — обеспокоенно воскликнул я, бросаясь к Айе.
— Ты как? — в унисон со мной, если не раньше, произнесла богиня.
— Я не понял…
— Я не понял…
Наши голоса слились в единое целое.
— Неужели получилось? — произнесла она, опередив меня на мгновение. — Ты ведь это хотел сейчас произнести? — уточнила она, напряженно вглядываясь в мое лицо «родным», прикрыв изумрудный.
— Прямо с языка сняла! — просиял я, убедившись, что с моей гостьей все в полном порядке. — И вообще, — накинулся я на нее, — предупреждать нужно! Меня чуть Кондратий не хватил, когда ты свой глаз обычной ложкой выставила!
— Какие мы нежные! — фыркнула девушка, но тут же передернула плечами. — Б-р-р-р, как вспомню, так самой тошно становиться!
— Не делай так больше, — попросил я, — а то окочурюсь тут от инфаркта! Кто тогда мой мир спасать будет?
— И не надейся так развлечься, — с улыбкой произнесла она. — Инфаркт — удовольствие недоступное Надзирающим…
— Слушай, а Надзирающих, вообще-то, можно убить? Меня, вон, несколько раз на куски крошило — и ничего, как новенький!
— Убить можно не только надзирающего, Боги — и те иногда и внезапно смертны. Только знать нужно, как…
— А ты знаешь, как? — поспешно спросил я.
— Все-таки хочешь укокошить своего визави?
— Знаешь, не отказался бы, — честно признался я. — Это сняло бы столько левых проблем… Так знаешь, или нет! — Я продолжал напирать на богиню, стремительно восстанавливающую силы прямо на моих глазах.
— Я не знаю, но есть идея, где поспрошать, — ответила она после небольших раздумий. — Как только разберемся с насущными делами, обещаю, что постараюсь добыть нужную тебе информацию.
— Так у тебя получилось? — произнес я, прикасаясь кончиком указательного пальца к щеке под закрытым изумрудным глазом норны. — Неужели так быстро прижился?