Ветчина бедняков
Шрифт:
— Да какая разница, что говорит эта заводная кукла?
— Как это — при чем? А если просто поговорить с ней откровенно? Если спросить ее прямо, может, она что-то знает, хоть чем-то сумеет нам помочь?
— Из чего ты сделала такой вывод? Из ее слов?
— Просто мне понравилось, как она говорит, и…
— ты такая же дура, как и твоя сестра! А может, еще хуже! Ты так же, как и твоя дура сестра видишь только фальшивый внешний блеск и ничего больше! Ты ничего не понимаешь! Разве ты не видишь, что все это — просто комедия, которая разыгрывается на глазах? Разве ты не видела, с кем сидела вчера эта баба за столом? Ты хочешь сказать, что все эти вчерашние упыри думают о детях? Они думают — как Остап Бендер о голодающих беспризорниках!
— к чему ты это говоришь?
— К тому, что кто-то из этой банды хочет тебя убить! Очень хочет! Именно потому, что ты глубоко влезла им под шкуру! И если ты откроешься хоть на секунду кому-то, тебя мгновенно прихлопнут как муху! И я уже не смогу тебя спасти! Да и не захочу. А что касается ее слов, то разве ты не понимаешь, что все это — сплошная глупость?! Разве общество позволяет мошенникам завладеть квартирой, выкинуть ребенка на улицу? Или государство, под прикрытием которого мошенники процветают со своим квартирным бизнесом? Государство, ничего не делающее, чтобы им помешать? Надо быть последней дурой, чтобы не понимать такие вещи!
Он зло хмыкнул и, ничего больше не сказав, вылетел из квартиры.
Кабинет директрисы приюта поражал черным полированным столом огромных размеров, гигантским телевизором с плазменным экраном, дорогим компьютером, тремя мобильниками, разложенными на столе и прочими наворотами, вполне уместными в кабинете крупного бизнесмена или банкира, но очень странными в кабинете директора приюта для бездомных детей. Впрочем, их допустили с трудом к лицезрению сиятельной персоны. Вначале дюжий охранник на входе все не хотел открывать дверь, а потом пришлось долго объяснять цель своего визита. Он объяснил. Цель оказалась такой заманчивой, что их впустили сразу. Артур заявил, что он — крупный бизнесмен, и они с женой хотели бы сделать крупное денежное пожертвование в фонд приюта. Мол, они уже пожертвовали крупную сумму, за что их и пригласили вчера в ресторан, но хотели бы еще. Их пропустили. Из-за директорского стола поднялась уже знакомая дама, одетая в кокетливое голубое платье, подходящее скорей для 20 — летней девчонки, чем для дамы солидной комплекции далеко за 50. Впрочем, дама об этом, похоже, и не догадывалась. Она со счастливой улыбкой протянула им руки навстречу, скользнув беглым взглядом по фигуре «жены» (из чего следовал вывод, что рыжую красотку в ресторане директриса все-таки видела). Это было хорошо. Значит, об Артуре наводились справки. Надо сказать, что роль жены была ей не по плечу. Она не понимала, как должна себя вести, и поэтому вела достаточно скромно. Разговор напоминал классическое сравнение: переливание из пустого в порожнее. Казалось, директриса и Артур лопнут с натуги, пытаясь выдумать комплементы друг другу. Дело сдвинулось с мертво точки, когда директриса любезно преложила им осмотреть приют. Это было очень странное место, и с первого же мгновения она подумала, что приют производит не приятное впечатление. Приют без детей. Они не встретили ни одного ребенка. Чистые уютные спальни на 6 человек. Импортная сантехника и испанская плитка в ванных. Игровые комнаты: много игрушек, яркие ковры. Но над всем этим — полная безжизненность! А игрушки выглядели так, словно они просто расставлены в углу и с ними никто никогда не играет. Странные такие игрушки… Директриса показывала много и подробно. Было видно, что она делает это все время. Отсутствие детей она объяснила тем, что дети сейчас в школе, они занимаются. Школа в другом помещении, и она не хочет туда вести, чтобы не смущать детей и не мешать им усваивать материал. Так дама и выразилась. Дети, мол, сложные, пугаются незнакомых людей. Наконец экскурсия была закончена. Они вернулись в кабинет, где дама приказала подать кофе, коньяк и легкую закуску. Воспользовавшись паузой, она выскользнула из кабинета, якобы в одну из ванных, только на самом деле у нее была несколько другая цель. И в коридоре,
— Ах, простите! Я, кажется, заблудилась…
— ничего, моя дорогая! — директриса взяла ее за локоть, — все равно я хотела с вами поговорить. Наедине, — и решительно подтолкнула ее в раскрытую дверь спальни детской.
— Ваш муж занят просмотром кассеты, которую я ему поставила. Кассеты о приюте, — она заранее отвергала все ее возражения, — так что у нас будет время поговорить.
Наконец они оказались в комнате и директриса с видом заговорщицы закрыла за собой дверь.
— У вас ведь нет детей, моя дорогая?
Она была готова ко всему, но только не к этому. Но сообразила быстро:
— Нет…
— Я так и думала, — директриса довольно кивнула, — и вы наверняка очень несчастливы. В каждой семье должен быть ребенок! Иначе отношения между супругами могут разладиться. Женщина начинает страдать… Жена начинает бояться, что муж станет искать внимания других женщин…. О, не беспокойтесь, я все понимаю! Ко мне часто приходят несчастные женщины, и я стараюсь им помочь! Мне жаль женщин, которые страдают. И вы хотели бы иметь ребеночка, не так ли?
— Ну, да… конечно… очень… — в ее голове начало что-то проясняться.
— Ко мне попадает очень много детей, от мала до велика. Несчастные крошки, которым не повезло в жизни. Иногда бывают хорошие дети, с прекрасной наследственностью. К примеру, дети, родители которых погибли в автомобильной катастрофе, или с ними произошел несчастный случай. Я всегда радуюсь, когда хорошие дети попадают в хорошую семью с большими возможностями, вот как у вас…
Директриса сделала паузу. Она улыбнулась ей:
— А вам часто приходится такое видеть?
— Иногда! — директриса улыбнулась в ответ, — если семья с большими возможностями мечтает о прекрасном ребенке…. — снова пауза, и ей подумалось, что директриса ведет игру просто мастерски! Оставалось только вписаться в свою роль:
— Иными словами, если мы, я и мой муж, хотим усыновить ребенка, вы могли бы помочь нам в этом?
— За определенную сумму. Я ведь занимаюсь не только детьми с улицы!
— О, конечно! Но… разве не могут возникнуть сложности?
— какие же, к примеру?
— Ну… в оформлении документов…
— Все это я могу взять на себя!
— А если мы решим уехать на постоянное место жительства за границу и взять ребенка с собой? Увезти в другую страну?
— Пожалуйста! Я буду только рада! Никаких проблем у вас не будет — конечно, если позволят ваши финансовые возможности…
— Мой муж очень состоятельный бизнесмен.
— Я это знаю. Потому и говорю с вами так откровенно.
— Но… ведь вы совсем не знаете нашу семью и…
— О нет, я знаю, что ваш муж богат. Знаю еще многое. Вы позволите говорить с вами откровенно, моя дорогая? Наверняка вы и сами это знаете. Ваш муж иногда появляется с другими женщинами в разных местах… О нет, ничего серьезного! Простые развлечения! Но я вижу, что вы несчастны. И мне хочется вам помочь. Мне кажется, если у вас появится ребенок, ваша семья станет намного крепче! Если вы хотите, мы можем найти совсем маленького… грудничка… можем сделать и так, что ваш муж не узнает об усыновлении. К примеру, вы ляжете в больницу, или уедете… никто ничего не узнает… И все будет в полном порядке!
— Правда?
— ну конечно! Мы все устроим — больница, небольшой животик… Потом вы «родите»… и в вашем доме появится малыш… Ваш муж никогда ничего не узнает!
— Это так заманчиво… я… я подумаю! — она встала, напустив на себя растерянный вид (ей подумалось, что так будет очень естественно).
— Конечно, подумайте! Хорошо подумайте! Я не хочу вас торопить, — директриса улыбалась изо всех сил, — хорошо все обдумайте и позвоните мне! Вот мой номер телефона.
Она взяла карточку и спрятала в сумку. Артур нервничал. Они распрощались и ушли. По дороге он взорвался: