Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич

— Чтобы ты убил меня, как Райла?

Хрип тонко улыбнулся и ничего не ответил.

Альга уткнулась носом в кружку. Без «искры» девушка чувствовала себя совершенно беспомощной, словно ей отрубили обе руки. Иначе Ходящей было бы чем ответить и убийцам, и некроманту.

Кашель заставил ее согнуться над столом. Казалось, что кто-то раздирает легкие острыми когтями. Из глаз потекли слезы, горло саднило.

— Можно мне еще воды? — преодолев гордость, попросила она.

Он молча взял кружку и вновь наполнил

настоем. Ученице Галир тут же захотелось выплеснуть кипяток в рожу Хрипа, но тот быстро отступил назад, к табурету, и улыбнулся, словно читая ее мысли.

Делая осторожные глотки, Альга пыталась понять, как далеко ее увезли от Клыка Грома. Судя по всему — далеко. Гор отсюда не было видно. Даже если тело Райла уже обнаружили, все равно слишком поздно. Сколько ни вороши теперь Кандерг, ее не найдут.

Ходящую везли в жесткой карете, останавливаясь лишь поздно ночью в каких-то клоповниках. Отребью, которое в них жило, не было никакого дела до связанной девчонки. Никто из них даже не посмотрел в ее сторону. Меньше знаешь — дольше живешь. Ходящая окунулась в совсем другой, теневой мир, о котором лишь слышала краем уха.

Альга допила напиток, отодвинула кружку.

— Можешь налить еще, — разрешил Хрип.

Девушка только покачала головой и вновь погрузилась в мысли. Ее мозг лихорадочно работал, просчитывал варианты бегства и способы, какими она смогла бы добраться до «искры». Так прошло довольно много времени.

В комнате по соседству стояла тишина: Топор, похоже, лег спать. Старик на табурете закрыл глаза и, казалось, дремал, но девушка уже успела понять, сколь обманчив его вид. Дед двигался быстрее многих молодых и силен был, как настоящий гов. У нее не было шансов проскользнуть мимо убийцы Райла.

Она начала задумчиво водить пальцем по деревянной столешнице… Как можно создать плетение, не имея доступа к «искре»? Без Дара, который ей недоступен, — никак. Замкнутый круг. Альга «рисовала» на крышке стола невидимый узор, добавляя в него новые нити, узелки и стирая старые.

В какой-то момент она уже не могла удерживать в памяти все созданное и встала со скамьи.

— Ты куда? — тут же спросил Хрип, распахнув глаза.

— Хочу взять тарелку.

— Зачем?

— Там мука. Буду рисовать. Или дай мне бумагу и перо.

Он подумал, решил, что в рисунках нет ничего опасного, и сказал:

— Высыпь на стол. Миску поставь на место.

Она сделала так, как ей велели. Старик еще какое-то время следил за тем, как девушка выводит на столе замысловатые узоры, потом пожал плечами и вновь закрыл глаза. Глупая, обреченная на заклание овца ведет себя тихо, а больше ничего и не надо.

Альга мстительно усмехнулась. Ну погоди, старая сволочь! Если у меня только появится малейший шанс — ты сильно пожалеешь, что ввязался в эту историю.

За следующие три нара Ходящая извертелась на жесткой

лавке, испробовала три с лишним сотни вариантов одной схемы, но даже те, что казались ей работающими, при внимательном изучении не выдерживали критики. Лучше всего удалось последнее плетение, во всем идеальное, выверенное до последней линии, до распределения каждого из потоков и даже до треугольников стабилизации, способных удержать столь сложный рисунок в целости.

— Эй! Что это ты делаешь? — раздался грубый голос у нее над ухом, и она вздрогнула.

— В чем дело, Топор? — нахмурился Хрип.

— Совсем плохой стал, старый?! — Вихрастый наемник выглядел одновременно заспанным и злым. Он указал на муку. — Это штучки Ходящих! Рисунки плетений!

— Ну и хрен? У нее нет «искры», если ты забыл. Сидит, малюет, никого не трогает. Лучше, если она опять расцарапает твою рожу?

Они говорили так, словно ее не было или она не понимает слов.

— Матен тоже их ни во что не ставил. И где он теперь? В земле.

Сказав это, Топор стер рисунок и отряхнул ставшие белыми руки.

— Больше никаких узоров, Ходящая!

Когда на улице стало темнеть, неожиданно забрехали псы и громко фыркнула лошадь.

Топор бросился к окну, глянул и сказал Хрипу:

— Приехал.

— Встреть.

Парень поспешно вышел.

— Надеюсь, ты набралась ума, — негромко произнес старик. — Времени у тебя не осталось.

Альга почувствовала, как в животе растекается что-то ледяное и неприятное, а сердце, вздрогнув, на уну остановилось. Но она не показала страха.

Господин Дави вошел в комнату, мельком глянул на пленницу, кивком поздоровался с наемником. Двигался он гораздо менее скованно, чем раньше.

— Что так долго? — спросил Хрип, принимая у колдуна шубу.

— Начал волноваться? — усмехнулся тот. — Иди. Прогуляйся вместе с Топором.

— Ужин у печи, — сказал старик, прежде чем уйти.

— Здравствуй, Ходящая, — проговорил некромант, садясь напротив нее.

Альга ограничилась презрительным взглядом.

— К сожалению, я не смог поговорить с тобой раньше. Охотно верю, что ты не опечалена этим фактом. — Он рассмеялся.

— Я не чувствую твоей «искры», колдун. Как тогда. На дороге.

Сдисец пожал плечами:

— Я полон сюрпризов. Так ты готова говорить?

Альга надеялась, что выглядит спокойной и хладнокровной:

— Смотря о чем. Мне не дает покоя вопрос: зачем ты полез в замок? Ведь до этого, на дороге, я была от тебя всего лишь в нескольких ярдах.

Его холодные глаза потемнели, но господин Дави все-таки ответил:

— Ошибки случаются со всеми. Я не видел твоего Дара. А когда заметил — стало слишком поздно. Ты уже въезжала в Клык Грома. Скажи мне, где Целитель, и мы покончим со всем этим.