Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич

Еда, как я и думал, продавалась втридорога. Но никто из нас не возмущался — давно привыкли. К тому же милорд Рандо решил нас угостить, а мы и не отказывались. Юми получил самую большую миску и, чирикая, словно воробушек, стал упоительно чавкать.

Рыцарь попросил принести еще свечей, отказался от вина и взялся играть с Луком, к вящей радости стражника. Приятель Га-нора просто сиял от восторга, когда смог обуть партнера на несколько солов. Теперь на кону стоял целый сорен, и я перекидывался ехидными замечаниями

с Лаской, пытаясь понять, мухлюет стражник или ему действительно везет?

— Вот так, собака! — Юми, увлеченный азартом Лука, в нетерпении бегал по столу туда-обратно, распушив хвост.

— Что ты мельтешишь, лопни твоя жаба? — возмутился стражник. — Сглазишь. На. Посиди спокойно хотя бы минку.

— Вот так, собака!

Лук сунул в лапы вейи кусок хлеба, скрепляя соглашение, и затряс стаканчиком с костями.

«Продует», — убежденно сказала Лаэн.

Кубики покатились по столу. Один из них ударился о кружку, остановился, несколько раз крутанувшись на грани, и лег, показав «двойку». Другой замер на «тройке».

— Негусто, — с видимым сочувствием произнес рыцарь.

— Вот, лопни твоя жаба! Это ты виноват, приятель! — расстроился Лук.

— Ба…бак, бабака! — с набитым ртом обиженно сказал Юми и опустил уши, показывая, что он-то точно здесь ни при чем.

У рыцаря оказались две «тройки», и сорен вместе с отыгранными солами, вернулся обратно к хозяину.

— Пойду. Пройдусь, — буркнул стражник и вышел во двор.

Вейя, обнюхав кости, чихнул, укоризненно посмотрел на милорда Рандо, и в этот миг у ворот загудели рога.

Мы мгновенно оказались на ногах. Рыцарь схватился за меч, я метнулся к окну, подхватив лук и колчан.

— Юми! Верни Лука!

— Вот так, собака!

Га-нор уже сбегал с лестницы с обнаженным клинком. За ним спешили заспанные Рона и Шен.

— Что случилось?!

— Не знаем!

К реву рогов присоединился звон колокола на храме и вопли на улице.

— Неужели набаторцы все-таки решили заглянуть на огонек?!

— В подвал! В подвал! — вопил перепуганный хозяин таверны, подпихивая к люку голосящую от ужаса жену, тащившую на себе какие-то узлы.

По улице кто-то с топотом пронесся, но в темноте я ничего не разглядел.

— Надо идти к воротам! — резко сказал милорд Рандо. — Попытаться удержать их. Госпожа Рона, Шен! Ваша помощь будет очень кстати.

В зал влетел Юми:

— Вот так, собака! Вот так, собака! Собака! Собака! Собака!

За ним, с паузой в три уны, ввалился Лук с изумленной рожей и огромными, круглыми, счастливыми глазами:

— Проклятых разбили! Корунн устоял!

«Уп-уп-уп! Уп-уп-уп!»

Маленький пестрый удод кричал где-то за полем. Его голос разносился над дорогой, вплетаясь в концерт крупных зеленых кузнечиков. Лишь изредка эти крики заглушала «Вот так, собака». Юми скакал

впереди, иногда сбегая на обочину и скрываясь в высокой траве, распугивая окрестных насекомых.

Переждать полуденную жару отряд остановился в одной из березовых рощиц. Лук прихватил котелок и спросил, не хочу ли я добраться до реки. Делать мне было нечего, до воды, казалось, недалеко, и я согласился прогуляться.

— Не стал я ничего говорить Шену и госпоже Роне, лопни твоя жаба, — сказал стражник, когда мы отошли на достаточное расстояние, — но, по мне, придурок был этот их Скульптор!

— Зато ты умник, Лук, — рассмеялся я. — Держи и дальше язык за зубами. Башне твои слова вряд ли понравятся. Чем тебе не угодил Кавалар?

— Кто?

— Скульптор.

— А… Глупостью своей. Чем же еще?

— Вот так, собака! — согласился Юми, высовывая обсыпанную пыльцой рожицу из травы.

— Все ведь слышали, что случилось. Колос не позволил Проклятым подобраться к столице! Одна такая штука меньше чем за десять минок сожгла целую армию. Ух! Не завидую я набаторцам, лопни твоя жаба!

— Ну так Скульптору надо сказать спасибо, — промолвил я. — Не создай он Колос, и все наверняка закончилось бы плачевно.

— А подумать немного дальше, Нэсс? — Стражник постучал себя по лбу кулаком. — Отчего бы не сделать несколько таких штук? И не поставить их возле Лестницы Висельника, Клыка Грома, а еще лучше — у Врат Шести Башен. Да южане вместе со своими отвратными колдунами к нам и сунуться бы не решились! Остановили бы их еще у границы. Сколько жизней можно было спасти!

— Ты у нас в стране самый мудрый, Лук, — язвительно заметил я. — Все остальные конечно же до такого додуматься ну никак не могли.

— Это ты о чем? — подозрительно нахмурился он.

— О том, что после Колоса Скульптор ничего не мог строить целый год, а потом и вовсе умер. К тому же творение Кавалара не подчиняется первому встречному. Вряд ли Император сидел бы всю жизнь у Врат Шести Башен, ожидая, когда нагрянут набаторцы.

Лук обиженно насупился, а я продолжил:

— Кровь одного из его племянников, которой, по слухам, воспользовались Проклятые, не принесла желаемого результата. Враги знали, чем рискуют, но их обнадеживали старые предания о крови Сокола, однако, как теперь стало ясно, они оказались не точны.

«Все несколько сложнее, Нэсс, — поправила меня Лаэн. — Неужели ты думаешь, Проклятые бы так рисковали, если бы имелся хоть один шанс на неудачу? Не забывай, у Скульптора с Императором отношения были далеки от идеальных. Более того, существует версия, что Башня убрала Кавалара с молчаливого одобрения Сокола».

«То есть раз между ними пробежала кошка, Скульптор оставил лазейку для себя?»

«Вот именно!»

«Вот на что опирались Проклятые, когда шли к Корунну», — догадался я.