Ветер и крылья. Вечное небо
Шрифт:
Эданна Франческа в ее покоях?
Градус 'кипения от ярости' скакнул в заоблачные дали. Эданна зашипела так, что ей позавидовала бы рота кипящих чайников и минимум три вулкана.
– Тебе что здесь надо, дрянь?!
Такого приема эданна Франческа не ожидала. И даже растерялась как-то... привыкла за последние годы. Она - любовница принца. И никто, вот никто не смеет с ней так разговаривать!
Кланяются, прогибаются, могут шипеть в спину, могут подпустить чуточку яда, но чтобы в лицо
Да такого уж лет пятнадцать не было, с тех пор, как она мужа похоронила. Отвыкла эданна. И как-то даже растеряно промямлила.
– Я про казнь хотела узнать. Сколько там наврали?
Эданна уперла руки в боки.
– Про казнь?
– Д-да, - начала приходить в себя Ческа. Впрочем, кто бы дал ей время.
– Про казнь, значит. Про розу, про плаху, которая теперь черная с серебром, про палача, который уходит грехи замаливать...
Ческа машинально кивнула.
– А ну пошла отсюда, - рявкнула эданна Сабина.
– Будет тут еще каждая б... меня расспрашивать!
Двери в комнаты были открыты, слуги собирали вещи, и прислушивались. И кстати - были во многом согласны с Сабиной Чиприани. Короля за его поступки презирали. Королеву жалели.
Ческа задохнулась.
– Ты... сгниешь в крепости!
– А может, сразу на плаху?
– мягко уточнила эданна Чиприани.
– Как королеву? А?
Ческа сделала шаг назад. Эданна Чиприани надвигалась решительно и неотвратимо.
– А коли уж на плаху, так я последнюю волю королевы-то исполню! Хотела она тебя налысо обрить... ну я так повыдергиваю!
Распущенные волосы - это красиво. И так нравится королю...
Эданне Чиприани тоже понравились. Вцепилась она в Ческу с такой душой, что визг понесся по всему дворцу. Слуги вбегали и застывали на месте... как-то не каждый день такое увидишь.
Чтобы одна благородная эданна методично выдирала пряди волос у другой, не менее благородной. Сопротивление?
Эданна Чиприани весила раза в два побольше Чески. И своим весом пользовалась умело. А пара царапин...
Ладно уж!
За такое - не жалко!
Наконец, взбешенную Сабину оттащили от изрядно полысевшей Франчески, и та, с воплями и слезами, кинулась жаловаться королю.
Сабина с удовольствием осмотрела комнату.
Ну... что тут скажешь?
Хорошо, но мало. Надо бы налысо, а она только проредила. Но вдруг еще повезет? А что у нее из повреждений?
Пара царапин на шее, пара на груди...
– Эданна, позвольте, это надо промыть, - дан Виталис, принимавший непосредственное участие в растаскивании, только головой покачал.
– Загноиться может.
Эданна тряхнула головой.
– Промывайте! Пойду на плаху здоровой!
Дан Виталис качнул головой.
– Это вряд ли...
А эданна и не сомневалась. Но на душе было легко и приятно.
Давно хотелось, знаете ли...
***
Лекарская доля такова... приходится оказывать помощь и тем, кому хочется, и тем, кого в гробу видал бы. Сам бы уложил, а лечить надо.
Так что спустя десять минут дана Виталиса пригласили и к эданне Франческе.
Не повезло ей сегодня. Она кинулась, было, к королю, но его величество, в гневе отправился на конюшню, решив разогнать норов на прогулке. А когда он вернется?
К вечеру.
А вечером уже бал... и выглядеть на нем надо замечательно! То есть не удалось пожаловаться на раны по горячим следам - потом поплачемся. А сейчас надо срочно приводить себя в порядок, чтобы народ по углам не шептался...
Дан Виталис профессионально оценил работу Сабины.
Замечательно постаралась эданна! Скальп не сняла, но один, два... шесть...
В восьми местах пряди были выдраны с корнями и клочьями кожи. Это не как бабы на ярмарке друг друга за волосья тягают, нет! Эданна рвала врага насмерть.
До мяса.
До кровавых клочьев.
Вот оттуда, из этих вырванных клочьев, сейчас и текла кровь у эданны Франчески. Кровь надо было остановить, царапин не было, но синяков ей Сабина наставила от души, в том числе и этот, под глазом... чудом нос не сломала.
Била-то от души! Широкой, искренней...
Франческа рыдала, клялась,, что страшно отомстит, что король никогда не простит...
Дан Виталис молча делал свое дело. И только под конец не удержался.
– Советую обзавестись телохранителями, эданна.
– Что?
– Сегодня вас возненавидел двор. А завтра весь Эрвлин вам вслед плевать будет.
– ЧТО!?
– взвизгнула Ческа.
Но лекарь уже скрылся за дверью.
– Ах ты... гнусная, гадкая клистирная трубка!
Дан Виталис этого даже и не услышал. И услышал бы... какая ему разница? Мало ли кто и что визжит? Это уж точно не его проблема.
Эданна Франческа запустила в стену коробочкой с румянами.
Дурой она не была. И королю могла петь о чем угодно, но сама ситуацию оценивала здраво. Королева ее переиграла, чего уж там!
Снова переиграла!
Снова выиграла!
Умерла так, что ушла в легенды, стала святой... можно в голос кричать, что Сибеллины - дьявольские отродья, да кто ж поверит?
Никто. И никогда.
Посмеются разве что...
И что теперь делать? Она прекрасно понимала, что последует. Предложение руки и сердца, короны и трона. И... дан Виталис прав.