Ветер и крылья. Вечное небо
Шрифт:
– Меня?
– удивился Лоренцо.
– Но за что?
Дан Кастальдо развел руками.
– Даже предположить не могу. Просто есть приказ короля... дан Феретти, сдайте оружие?
Лоренцо качнул головой.
Отдать Перо?
Никогда. Он повел глазами по сторонам. И от его взгляда Зеки-фрай скрыться не сумел.
– Отдашь... ты знаешь кому. Свободен.
Ланиста кивнул, принимая клинок. Он нал, куда ему сейчас пойти, кому и что сказать. Но...
Как же ему хотелось удрать!
– Ангел...
– вряд ли кто-то знает арайский.
– Это ловушка. Тебя убьют.
– Адриенна, - просто отозвался Лоренцо.
– Я не оставлю ее... сбегу сейчас - стану преступником.
– Умрешь.
– Нет. Я ничего плохого не делал, все выяснится, и я вернусь.
Зеки-фрай схватился бы за голову. Да вот беда, клинок в руках помешал...
– Я все скажу, Ангел...
Разговор велся по-арайски, но дан Кастальдо не мешал. Даже демонстративно отступил на шаг, чтобы не мешать. Он тоже был уверен, что это недоразумение.
Ерунда!
Ну что, что можно натворить за пару месяцев во дворце? И те, проведенные, в основном, на плацу? Смешно даже...
Лоренцо кивнул Зеки-фраю, и шагнул вслед за даном Кастальдо.
Ланиста развернулся, и что есть сил кинулся бежать вверх по улице. Он знал, куда идти и кому надо сообщить о случившемся.
Срочно!
Мия
Женщина с интересом разглядывала свою руку.
Вытянула пальцы, полюбовалась изящной ладошкой, аккуратными розовыми ноготками. И пронялась их трансформировать.
Сейчас это уже давалось легче.
Пальцы послушно превращались в длинные кошачьи когти, потом снова становились аккуратными тонкими пальчиками. Это почти несложно, и сил не требует...
Мия примерно понимала, что происходит.
Когда она меняется... ребенок-то внутри нее меняться не может. А силу тянет. И потому во время беременности толком ничего не получалось.
А сейчас - сейчас лучше.
Жаль, что молока у нее маловато. Малышка хныкала, висела на груди пиявкой, никак не засыпала... ньора Роза посмотрела на это дело, и позвала кормилицу от знакомых.
Эви вцепилась и в ту, насосалась и уснула. Мгновенно и крепко.
Мия подумала, и попросила ньору Розу договориться с кормилицей. Пусть приходит и подкармливает малышку. Так будет лучше... не страдать же девочке, если у мамы маловато молока?
В дверь забарабанили.
Ньора Роза открыла, послышался чей-то говор... Мия насторожилась. Так, малышку на руки, выглянуть вниз...
Ничего страшного.
Это всего лишь араец брата. Мия его знала в лицо...
– Зеки-фрай?
– Дана! Ше латто...
От волнения бедолага половину слов забыл, а вторую еще и не
– Ньора Роза, это друг моего брата. Пожалуйста, подайте нам в гостиную что-нибудь выпить....
– Конечно, дана.
Мия потянула за собой Зеки-фрая, впихнула ему в руки отвар шиповника... не вино же предлагать арайцу? У них это практически запрещено. Да и не любила Мия вино.
Невкусно.
Зеки-фрай обжег язык, поперхнулся и заговорил.
– Дана Мия, дана Энцо арестовали.
– Арестовали?
– даже не поняла Мия.
– За что?
– Н-не знаю. Его просто взяли и арестовали. И он сам пошел с ними...
Мия задумалась.
Кто может что-то знать? Узнать?
Только дан Пинна. Но с ним надо еще связаться. И Адриенна... с ней тоже надо связаться.
Может она пройти во дворец?
Сейчас... не вполне. Лицо она изменить может, а вот долго удерживать эту маску не в состоянии. Что ж.
– Зеки-фрай, ты можешь сейчас вернуться во дворец?
– Могу, дана.
– Передашь записку дану Пинна?
– Да.
– Он узнает, за что задержали Лоренцо. Дальше - разберемся.
Зеки-фрай выдохнул.
– Я... боюсь.
Мия кивнула. Для нее это не было чем-то смешным или нелепым. Она прислушалась к себе. Ей - страшно за брата?
Да... И за Адриенну, и за себя, и за малышку Эви, и...
Джакомо многому научил Мию. В том числе и прислушиваться к себе, к внутреннему ощущению опасности. И это могло значить лишь одно.
Враг нанес удар первым.
***
Зеки-фрай смотрел на прекрасную девушку. Сестру своего друга и господина он видел только раз, и то издали. Вблизи же...
Она могла бы украсить собой даже гарем султана. Прекрасное лицо, изящные формы... так он думал ровно до сей секунды. А потом... потом лицо Мии начало меняться. И Зеки-фрай подумал, что она могла бы распугать гарем султана.
Одной вот этой нежной улыбкой.
Вот пришла бы, улыбнулась - и бежал бы гарем впереди своего визга. А впереди гарема бежал бы султан. И не особенно размышлял, куда бежит. Подальше бы...
Потому что в глазах очаровательной девушки Зеки-фрай видел смерть.
Равнодушную, страшную, жестокую и изощренную. Мия, впрочем, не обратила на него никакого внимания. Она напряженно размышляла.
– Так... сейчас ты отправляешься во дворец, а я к Лаццо. Надо их срочно отправить из города,, вместе с малышкой Эви...
– Там мои дети...
– И их тоже. В Феретти... и побыстрее! Сейчас же! Подожди минуту, я напишу записку, отнесешь ее дану Пинна - и бегом к Лаццо. Понял?
Зеки-фрай мотнул головой.