Ветер из рая

Литвиновы Анна и Сергей

Открытка долго валялась у новых жильцов, привезла ее мама ближе к Восьмому марта – я подумал было проявить свои сыщицкие способности и определить по почтовому штемпелю,

из какого такого штатовского города прислано отправление, но маманя фыркнула: «Зачем это?!» Потом порвала открытку в мелкие лоскуты и самолично вынесла в мусоропровод – чтоб, как я понял, не обнаружил отчим.

У них тогда – если кто помнит девяносто второй год – все начало разваливаться: денег не было, пенсия у отчима вдруг стала грошовой, гайдаровские реформы и инфляция стремительно сжирали накопления, вдобавок Евгений Михайлович стал чрезвычайно вдумчиво пить.

Отец будто бы услышал через океан материно недовольство и месяца через два прислал письмо: типа, что нам передать, есть оказия, в чем мы нуждаемся? Что-нибудь из вещей, может, джинсы или куртку-аляску для Пашеньки?

И обратный адрес – абонентский ящик где-то в Калифорнии.

Но мамаша строго наказала мне ни в коем случае отцу не отвечать и сама тоже делать этого не собиралась. Как я понимал, она не хотела, чтобы об этой переписке узнали – и Евгений Михайлович, и у нее на работе.

Потом отчим помер, замерз насмерть – но и послания от родного отца сами собой прекратились. Пока – уже в наши дни – он не явился в Москву собственной персоной.

Синичкин-старший

Наши дни

Он решил проехать по местам «боевой славы» в порядке удаления: сначала – город Горький, нынче Нижний Новгород, затем Иркутск с близлежащим Байкалом. И наконец, Владивосток. А дальше видно будет.

Курс доллара к рублю стал таким (для него) выгодным, что денег запросто хватало на перелеты бизнес-классом, но из Иркутска во Владик он решил проехаться поездом, посмотреть на нынешнюю Россию хотя бы из окна вагона «СВ».

Конец ознакомительного фрагмента.