Ветер над островами
Шрифт:
— Выкуплю.
— Правильно, все так и делают, — кивнул он, тоже записывая меня в какую-то книгу. — Трояк давай сейчас, а потом по два приносить будешь.
Пришлось расстаться еще с тремя монетами. Что-то все расходы и расходы — когда же доходы-то попрут?
— Так, вот тебе двести патронов, — продолжал говорить Иван, выкладывая пачки из грубой бумаги, перевязанные нитками, — вот тебе обоймы, — пригоршня звякнувших железяк высыпалась на стол, — вот подсумки, повязки, вот рюкзак и вот тебе шлем.
Кучу добра
— Все, — сказал Иван. — Добро теперь за тобой числится, вот тут распишись. И мне тебя в график дежурств внести надо. Как дальше на острове будешь? Плавания у тебя или что ожидается?
— В пятницу на Большой остров пойдем, — сказал я. — Недели на две, получается.
— Ага, тогда вернешься — и сразу ко мне, тогда и посчитаем дежурства, — поскреб пятерней в затылке Большой. — Сейчас никакого смыслу в этом, получается. Винтовку пристреляй, но патронов у тебя всегда должно быть двести, на любой момент, понял? Иона проверить может, так что не забывай. Все, гуляй покуда.
На этом и расстались. Собрал все имущество и понес домой. Лучше сразу отнесу, а потом уже в порт вернусь.
Жизнь текла спокойно и размеренно. Работы для меня было немного, по «канонирной части» все было в полном порядке, так что время больше с Верой проводил, всячески помогал ей с делами купеческими — знаний и навыков у меня для такого дела достаточно было, как выяснилось, — а заодно, когда посторонних рядом не было, расспрашивал ее обо всем, что в голову приходило. Естественно, не удержавшись, поинтересовался и бесконечно для меня загадочной версией местной «работорговли». Как же так — торговля есть, а рабов не видно?
Когда я эту беседу завел, мы с Верой ехали в двуколке от Бороды, куда заезжали рассчитаться за поставленное вино. Двуколкой, разобрав вожжи, управлял сейчас я, а Вера выступала в роли инструктора по вождению. Тоже ведь незнакомое для меня искусство, так сказать, учиться надо.
— А чего непонятного? — удивилась она моему вопросу. — Людей мало, земли и работы много. А в племенах люди пропадают, считай, в дикости живут и друг друга режут. Вот и выкупают их, а потом увозят как можно дальше от тех мест, где они раньше жили. Даже сами бегут из племен иногда, кому там жить невмоготу.
— Подожди… так если ты покупаешь где-то людей, то их что, у тебя Церковь выкупает? — уточнил я, удивившись.
— Ну да, — кивнула Вера. — Вожжи совсем не отпускай, подтяни немного.
— Хорошо, — кивнул я. —
— Нет, нельзя обычно! — аж замахала она руками. — Если только к старости многие совсем в новую жизнь вживаются. Они так, вроде как кандидаты в нормальные люди. Им и оружие продавать нельзя, а если по работе надо, так покупает работодатель и под свою ответственность выдает, ни голосовать они не могут, ни в ополчение входить.
— А смысл в чем? — уточнил я. — В их детях?
— Точно, — обрадовалась она, что я сообразил наконец. — Детей у них забирают почти сразу, с трех лет. Не насильно — могут и себе оставить, но тогда…
Вера затруднилась с подбором слов, и я предположил за нее:
— Им тогда ничего не светит в будущем?
— Точно! — повторила она. — Они тогда тоже будут жить в негритянском квартале, знать разве что грамоту и счет, и работать смогут… конюхами там или канавы копать, как родители. А если ребенка забирают в церковный интернат, то он получает образование и все прочее. Наш преподобный Савва из таких детей, например. Жена Ионы, полковника, тоже. Много таких. Церковная охрана из таких и вовсе полностью.
— Поэтому и негры для детей…
— Не все, сам понимаешь, — покачала головой Вера, предугадав, что я собирался сказать, — они разные бывают. Дураков среди них даже больше, чем нормальных людей. А как напиваются, так…
— И чем заканчивается?
— Каторгой обычно, чем же еще! — пожала она плечами. — То зарежет кто-то кого-то, то, бывает, жену так побьет, что доктора еле отходят. Они ведь прямо из племен, тут для них все другое. Но есть и нормальные.
— И у всех так?
— В смысле? — не поняла она вопроса.
— Ну у турок и франков?
— У франков похоже, а турки рабов держат по-настоящему, к ним лучше не попадаться, — ответила Вера. — Поэтому и стычки с ними часты — они рабов с христианской территории вывозят, а это у нас за набег считается.
Вот как. Разумный путь вообще-то. Негры-то здесь учебные, что называется: татуировку отмой — и никакой разницы с христианами не будет, разве что в башке. А вот дети их окончательно христианами станут, самыми обычными — не отличишь. Такие янычары наоборот.
— Да, на Большом острове долго будем?
— С неделю, наверное, — чуть подумав, ответила она. — Там ведь тоже товар взять надо, причем разный, по заказам — кому что.
Это понятно. Разных торговцев и на Большом Скате много, и снабжаются они вот так: как выяснят, какое судно ближайшее с грузом идет на Большой, — так купцу списки заказов и дают. А тому там побегать приходится, пока всем всего наберет.
— Заказ заказом, а нам бы под будущее товара запасти тоже надо.
— Инструмента? — уточнила она. — Обязательно.