Ветер надежд
Шрифт:
— Я спросила бы его о Боге.
— О Боге! — удивленно спросил я.
— Да о боге. Раз они сотни лет наблюдают за нами, значит, они все о нас знают, всю нашу историю. Раз так, значит, они точно знают, был ли Христос или нет и кто он на самом деле — бог или человек? А может он их посланник в образе человека, посланный к нам, чтобы научить людей жить в добре и мире, попытаться сделать нас лучше, чище, справедливее?
— Навряд ли.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что религия говорит одно, а делает совсем другое. История религии, это череда противоречий
— Ты путаешь церковь и религию. Церковь, это такая же организация, как и любая другая, будь то государственная или частная. Она использует в своих интересах религию, а я говорю о Христе. Он принес в мир свое учение. А тот, кто взял его на вооружение, исказил и использует в своих корыстных целях. Но сила учения в том, что несмотря ни на что, миллионы людей верят в Господа, потому что понимают, что слово Божие, несмотря на ни на что, несет людям веру…
— Не думал, что ты у меня такая набожная.
— Вовсе я не набожная. А разве тебе не интересно было бы узнать всю правду о Христе?
— Интересно конечно…
— То-то, — она положила цепочку и закрыла кейс с вещами.
— Хорошо, а чтобы ты еще спросила?
— Много чего спросила бы.
— Например?
Вика задумчиво посмотрела на меня и сказала:
— А еще я спросила бы, есть ли жизнь на Марсе? — и весело рассмеялась.
— Это я и без них знаю, что на Марсе жизни нет. А если серьезно?
— Я бы спросила у их: где точно находилась Атлантида, и почему никто из числа их жителей не дожил до нашего времени? Почему люди не живут под водой, а только на земле, ведь вода занимает большую часть поверхности планеты? Существовали ли до атлантов цивилизации или нет? Существуют ли астральный мир и самое важное есть у человека душа или это придумал человек? Вот видишь, сколько вопросов я могла бы задать Фейнхотену и не задала.
— Ты знаешь, ты права, мне тоже интересно было бы узнать ответы на все эти вопросы.
— Увы, поздно. Все, надо идти, осталось, — она посмотрела на компьютерные часы, — двадцать минут.
Мы прошли по коридору к телепорту и, нажав код, оказались на посадочной платформе, где одиноко стоял исследовательский корабль. Возле него работала бригада по обслуживанию корабля. Рядом с ними стоял Артур, который дожидался нас. Странно было видеть его живым и невредимым, ведь еще вчера он беспомощный лежал в реанимации с кучей трубок и приборов вокруг. Мы обменялись рукопожатиями.
— Ты неплохо выглядишь.
— Да лечить они умеют что надо. Вот бы нам на Землю такую технику.
— Когда ни будь и у нас такая будет.
— Хорошо бы, жаль, что только не при нашей жизни.
— Зато ты, по крайней мере, уже ей воспользовался.
— Вот это вы точно подметили, — мы рассмеялись и подошли к трапу. Я почему-то был уверен, что на Землю мы полетим с Лунгером, но подошедший к нам сзади пилот корабля окликнул нас и скороговоркой произнес свое имя, которое я не расслышал, а переспрашивать было неловко. Когда мы поднимались на корабль, я спросил у Вики, но она тоже не расслышала его имени.
Пилот сказал, что, к сожалению, времени на переброску нас на Землю
Как и в прошлый раз, ощущение было такое, словно тебя только что погрузили в сон и тут же разбудили. Сработали приборы пробуждения от сна, и я открыл глаза, когда крышка надо мной уже открылась. Вошедший пилот, сказал, что мы на подлете к Земле и примерно через полчаса сможем приземлиться. Артур и Вика, так же пришедшие в себя после сна, вылезли и снимали костюм. Уже выходя, пилот, видимо вспомнил, что он забыл нам что-то сказать, повернулся в нашу сторону и произнес:
— Я изменил атмосферу на корабле перед посадкой на Землю, поэтому оденьтесь в свою земную одежду.
Артур, который всегда обладал острым умом и сообразительностью, неожиданно спросил:
— Простите, а вы нас спустите на Землю, если я правильно понял? А вы не знаете, какая там погода, точнее время года. Поскольку на Земле, особенно в центральной полосе, зима и лето существенно отличаются климатическими условиями, а мы, к сожалению, прилетели в летней одежде, — и он показал пилоту на свои брюки и летнюю рубашку без рукавов. Я посмотрел на свои и Викины вещи и подумал, что Артур совершенно прав и вспомнил, как чуть было не замерз, когда, бросившись в потоке времени, оказался на заснеженном поле в легкой одежде.
Пилот удивленно посмотрел на вещи и сказал:
— Понятия не имею насчет того, какая у вас погода, я даже не знал, что это имеет значение. Одежда, как правило, универсальна и пригодна для любых температурных изменений на планете. Постараюсь что-то узнать, — сказав это, он вышел.
Нам ничего не оставалось, как переодеться в свою одежду и ожидать указаний пилота.
— И почему нельзя было хотя бы костюмы оставить нам в подарок? — ворчливо сказал Артур, — хоть какая-то компенсация была бы за моральный ущерб нам.
— А что, здравая мысль, — подхватил я его идею, — а может нам попросить пилота остаться в их костюмах, раз они пригодны для любых погодных условий?
— О чем вы говорите. Этого ни в коем случае нельзя делать. Если нас задержат или что-то еще произойдет с нами, и костюмами заинтересуются, мы хлопот не оберемся. Да эти костюмы разрежут на мелкие части, и будут изучать все кому не лень.
— И нас заодно с ними, — добавил Артур.
— Вот именно. Так что, даже не заикайтесь насчет сувениров и прочего. Я наоборот думаю только об одном.
— О чем?
— О том, как ему незаметно удастся нас высадить на Земле, а главное где?
— Проще всего где-нибудь в Гималаях. Там безлюдно, — смеясь, произнес Артур, но, судя по моему хмурому виду, добавил, — это я так в шутку.
Мы переоделись и вошли в кабину пилота. На голографическом экране, во всю его ширину расстилалась земная поверхность. Вид был потрясающий. Я даже растерялся и остался стоять в проходе. Океаны и континенты в голубой дымке облаков проплывали перед нами. Это надо было видеть.