Ветер перемен
Шрифт:
Рустам собрал совещание в большой переговорной комнате, пригласив трех специалистов, и представил Ольгу. В переговорной, судя по обстановке, зачастую проходили презентации, выполнялась командная работа. Ольга помнила эту комнату еще по консалтингу – здесь прошло много жарких споров, было исписано много бумаг, случались моменты сложных решений, эмоциональных срывов и громкого смеха. Здесь все располагало к длительному, но конструктивному обсуждению – ничего лишнего, все очень комфортно. Большие окна давали хорошее освещение, при этом залитое солнцем пространство не перегревалось, так как работали кондиционеры. Великолепная
Рустама вызвали для решения какого-то срочного вопроса, и начало совещания было отложено на пятнадцать минут. Сидя за большим стеклянным столом, Ольга немного нервничала, чувствуя на себе взгляды присутствующих людей. Приглашенные специалисты компании разговаривали между собой на свои темы, но изучали Ольгу досконально, она ощущала это. Среди присутствующих был только один руководитель отдела – Денис, который работал в компании два года назад во время их совместного проекта. Двое других были новенькие. Чтобы как-то отвлечься, она начала рассматривать цветы в центре стола: многообразие растений уживалось вместе на небольшой площади, особенно симпатично смотрелись мелкие листочки одного цветка на фоне солнечного света, они придавали динамику всей композиции. «Посади сюда какое-нибудь не то растение, и все погибнут, – подумала она. – Во всем надо знать совместимость».
Рустам вошел вместе с Морозовым. А он совсем не изменился, был также спокоен и вежлив, поздоровался с Ольгой, пожав ей руку в своей обычной манере, и сел напротив неё так, что солнце было у него за спиной. Из-за этого она совсем не видела его лица. Рустам сразу задал деловой тон, обозначив тему встречи, все теперь уже откровенно посмотрели на Ольгу. Она на удивление легко начала, хотя и волновалась, вкратце представила технологию и полученные за последние пять лет результаты. Все молодые ребята с самого начала задавали вопросы, поэтому встреча пошла в интерактивном режиме. Напряжение спало, обстановка стала достаточно конструктивной, лишь Морозов молчал. Казалось, что у него нет интереса ко всему, что обсуждалось.
Но, в общем и целом, по дискуссии между специалистами, Ольга поняла, что сам по себе представленный подход к решению технологических задач является для них интересным. Они спорили между собой и сами же приводили друг другу различные аргументы. В конце обсуждения Рустам обратился к Морозову:
– Что думаете, Владимир Саныч? – взгляды всех присутствующих обратились к нему. Пауза затянулась.
– Думаю, что на пенсию мне пора, на покой, – как-то глухо произнес он. Этот ответ вызвал удивление у всех, в том числе, у Рустама. – Пробовать надо, что говорить, – заметив изумление на лицах окружающих, поспешно добавил он и еще минуту спустя. – Могу почитать? – Морозов взял со стола книгу Филипыча и посмотрел на Ольгу.
– Да, конечно, – Ольга вдруг почувствовала, что в его голосе, в его ответе проявилась горечь и боль, в том смысле, что кто-то другой, не он, сделал нечто великое в своей жизни. А он, занимаясь текущими бизнес вопросами, обеспечением себя и своей семьи, ничего глобального так и не решил. Для человека такого уровня – это был удар, надо было предвидеть это. Но эта горечь выдавала в нем одновременно глубоко чувствительную и умную личность. Личность человека, который способен признаваться себе в ошибках, пусть даже поздно, и признать победу другого человека, другого ученого. И он, как никто другой из присутствующих, понимал, что стоит за этой
– Пойду я, – он посмотрел на Рустама и, как-то сгорбившись, вышел из комнаты.
После его выхода в комнате повисла тишина, стало слышно, как тикают часы, отбивая вечный и неумолимый ход времени. Рустам постучал карандашом по листу бумаги, размышляя о чем-то своем, затем, подняв глаза, произнес:
– Подведем итоги.
Он выдал задание оставшимся сотрудникам – выяснить возможность проведения апробации технологии в промысловых условиях на северных месторождениях. И попросил у Ольги неделю на обдумывание.
Ольга уехала обескураженная. С одной стороны, такая включенность и заинтересованность со стороны молодых технических специалистов, с другой стороны, настолько неожиданная реакция Морозова.
«Странно все это! Может, я что-то не понимаю?» – Ольга измучила себя ожиданиями и как бы не пыталась переключиться на какие-то домашние дела, мысли возвращались к проекту, словно он стал устойчивым компасом внутри её сознания.
Ровно через неделю Рустам перезвонил и тактично, но лаконично ответил, что им эту тему не поднять, и еще, что Морозов действительно ушел на пенсию и больше после той встречи на работу не выходил.
Она поинтересовалась, можно ли позвонить Морозову и можно ли узнать, как отреагировали северяне.
– Что касается Владимира Саныча, то звоните, на визитке должен быть его мобильный телефон, он действующий. А что касается севера, то они отправили в Москву, но в целом им интересно это попробовать у себя. Никто только не может взять на себя эту ответственность, не их уровня задача, – после небольшой паузы он добавил – Удачи вам. Получится договориться в Москве, и нужна будет наша помощь в испытаниях – приходите, мы подключимся.
«Опять Москва», – подумала Ольга и решила вначале позвонить Морозову. Тот предложил встретиться в сквере, где он обычно гулял с собакой. Ольга подъехала через час, прошлась одна по аллее к месту, где они договорились о встрече. Морозов был одет практически по-домашнему, но все также элегантно: в кедах, спортивных брюках, легкой клетчатой куртке с поясом и такого же цвета берете, и был хорошо выбрит. Без костюма у него изменилась осанка, он стал походить на обычного пенсионера, выгуливающего свою собаку. Спаниель очень добродушный, но, видимо, такой же немолодой, так как не бегал и не лаял, а спокойно прохаживался с хозяином по аллеям, неся в зубах какую-то изгрызенную игрушку. А когда Владимир Саныч останавливался, пес опускал игрушку на землю подле его ног и поднимал голову на своего хозяина – его глаза выражали абсолютную преданность, других людей для него просто не существовало.
– Расстроила я вас, Владимир Александрович? – Ольга не знала, с чего начать разговор, но почему-то испытывала чувство вины перед ним, или настолько хорошо чувствовала его вину перед самим собой.
– Речь не обо мне, я-то справлюсь, – Владимир Саныч внимательно посмотрел на Ольгу, его низкий голос звучал на улице совсем по-другому, как-то проникновенно. – А вот справитесь ли вы? За такой проект взялись. Я понимаю, что тот, кто создал это, обладает серьезной научной принципиальностью и честностью. Но внедрить это будет тяжело. Ох, как не просто! Уж я-то знаю, что говорю. Вы ведь можете перейти дорогу тем, кто сейчас наживает миллионы на нефти, создав эту технологию альтернативного топлива. Вы это понимаете?